Случайный многожёнец
Шрифт:
– Вира за убийство простого человека пять гривен, или выдача головой, - невозмутимо подтвердил Скор, кивая Сладу головой на выход из селения. Белов заметил это, но решил не препятствовать.
– Топор, скажи, кто убийца, - громко обратился Белов.
– На месте убийства мы нашли следы Слада, - спокойно сформулировал Топор, избегая прямого обвинения.
– Это ничего не значит, может, он был там после убийства, - спокойно отмёл обвинения Скор, - нет свидетелей убийства, а следы не говорят сами ничего, твои следопыты ошиблись.
Белов распорядился привести Петуня, который уверенно повторил, что случилось.
– Что теперь скажешь староста, - Белову самому стало интересно, какой выход найдёт Скор.
– Мало ли что говорит этот дурачок, он не мужчина
– А я мужчина?
– громко поинтересовался Белов, - я тоже заявляю, что Слад и ещё один человек убили моего парня, ранили Петуня и украли у меня пароход. Я берусь это доказать. В кузнице, где работает Слад, лежат куски железа и меди, они выломаны из моего парохода.
– Убирайся вон, - не выдержал Скор, - ты никто, ты безродный бродяга, мы на своей земле и ты мне не указ.
– Хорошо, я сейчас уйду, - спокойно ответил Белов, - но прежде послушайте все и не говорите, что не слышали.
– Жители Выселков, я живу рядом с вами три года, и всегда поступал по совести. Я не держу зла на вас, но ваш староста поступает со мной не по Правде. Он вместе со своим сыном убил одного моего человека и ранил другого, он украл у меня пароход, железом и медью с которого сейчас торгует. Я не прошу смерти для убийцы, мёртвого это не вернёт. Я прошу поступить со мной по Правде, за убитого и раненого заплатить виру десять гривен, за украденный пароход вира три гривны и возместить стоимость парохода сто гривен. Если староста или общество через три дня мне не заплатит сто тринадцать гривен, я возьму всё сам, - Белов внимательно оглядел потупившихся мужиков и злобного Скора, добавил ещё раз,- возьму всё селение. Разбойники и убийцы мне в соседях не нужны. Жду три дня.
Белов и угры быстро покинули Выселки и отплыли вниз по Каме. Топор неожиданно разговорился, - Мы поможем тебе, ты честный воин. Ты один не справишься.
– Нет, спасибо, - улыбнулся Белов, - на Выселках я справлюсь, надо помешать Скору убежать. Если вы его поймаете, будет хорошо.
Встретиться с Топором он договорился через три дня у Выселков. Отпущенное время ожидания прошло в похоронах погибшего угра, нескольких тренировках. Тренировался Белов не только сам, стал серьёзнее натаскивать группу мальчишек и девушек в рукопашном бое. Совершено не вовремя случились оба конфликта с соседями, выйти из которых мирным путём, видимо, не получится.
В положенное время Белов высадился на пристани Выселков, Алина, наконец забеременевшая, осталась в лодке. Сыщик экипировался на все случаи жизни, с револьверами на поясе, карабином в руках и мечом за плечами. Он был уверен в успехе при любом развитии событий, но немного нервничал. Дело ещё непривычное, брать селения в подчинение. Три угорских селения не в счёт, здешние славяне достаточно независимы и себе на уме. С них станется всем Выселком уйти в леса, этого Белов хотел меньше всего. На противоположном берегу Камы ожидали угры Топора, в трёх лодках, человек двенадцать. Белов поприветствовал их и пошёл к воротам Выселков. Ворота были закрыты наглухо, а из-за тына ехидные голоса подростков предложили постучать в них с разбегу рогами, как баран. Всё шло предсказуемо.
Белов опустил стекло мотошлема, который надел в надежде защититься от стрел, и подошёл к воротам. Мешок с порохом и крючком уже был готов, оставалось его подвесить на уровне засова и поджечь шнур. Взрыв вышел неэффектный, по мнению Белова, но эффективный, засов разорвался, и ворота медленно раскрылись. Белов спокойно зашёл в ограду, высматривая в толпе удивлённых мужиков лучников. Лучников так и не было, никто всерьёз угрозы Белова не воспринял, а зря. Скор, подбадривая других криками, бросился на Белова с топором и упал с простреленной ногой. Ещё трое с рогатинами, вышедшие навстречу, получили по пуле в ногу или в плечо, больше никто из селян не вышел из толпы.
– Значит, вы решили прогнать меня, - Белов остановился в пяти шагах от замерших мужиков, принялся заменять патроны в барабане револьвера, - я вот сейчас всех вас пораню, свяжу и продам купцам, что тогда скажете?
–
Белов не сомневался, что практичные мужики в уме давно решили так и сделать, но надеялись, что Скор выгонит чужака из селения. Поскольку не получилось, мужики довольно быстро согласились присягнуть Белову. Клятву дали все главы семейств, даже раненые. Только Скора Белов велел связать и отнести в лодку. Слада на Выселках не оказалось, он вместе с женой и ребёнком уплыл два дня назад вверх по Каме. Белов уже привычно назначил старостой тестя Третьяка, выбрал десять подростков из семей, наиболее близких к Скору, для проживания в Бражине. Пока мальчишек собирали в дорогу, Белов проинформировал жителей Выселков о разбойных нападениях бывшего старосты, о том, сколько купцов тот убил и разграбил. Многие мужики даже не подозревали об этом, другие нашли подтверждение своим догадкам. Характерно, что больше всего мужики возмутились не самими преступлениями, а тому, что Скор не делился добычей с обществом. Буквально в течение двух часов Белову удалось радикально изменить точку зрения выселковских мужиков на ситуацию. Дом бывшего старшины, его земельный надел и лошадь, Белов отдал новому старосте, а всю семью Скора - жену с тремя девочками-подростками, увозил с собой в Бражино. Основная задача новому старосте была поставлена, охрана рубежей и немедленное сообщение о врагах.
В Бражино возвращалась целая флотилия из четырёх лодок, гружёных не только имуществом, но и домашним скотом бывшего старосты - овцами, курами, целую лодку заняли остатки парохода, удалось найти самое ценное - подшипники. Корову решили привезти позднее. Попрощавшись с Топором, Белов поблагодарил того за поддержку и попросил помочь Выселкам, в случае нападения на селение и ещё раз пригласил на торг в Бражино, показал на остатки парохода и обещал много железных товаров. Тянул всех вверх по Сиве Белов очень медленно, но добрались засветло.
Оставшееся время до сбора урожая Белов посвятил усиленным тренировкам с подростками и семьями, проживавшими в Бражине. Подростков в посёлке только постоянно проживало уже полсотни, половину он организовал в группу охраны. С ними сыщик и вёл занятия, остальные работали подручными у мастеров и по хозяйству. Всю торговлю взяли в свои руки жёны Белова, Лариса оказалась весьма практичной хозяйкой, умело торговалась с купцами, которые зачастили в посёлок. Кроме Окуня и его подручных, обеспечивавших запасы руды, шерсти и самоцветов, три купца с юга привезли много нефти, хлопка, тканей, кожаную обувь. Зачастили местные купцы-булгары, даже два купца из Россоха не побоялись приехать. Они обеспечили посёлок запасом зерна и мёда. Серебро Белову даже не приходилось трогать, наработанных запасов железных изделий хватило до осени. Понемногу увеличивался спрос на зажигалки, южане стали брать доски, особенно кромлёные. Белов установил дисковую пилу и почти все доски стали кромить, что заметно повысило их востребованность.
С купцами из Россоха Белов подолгу разговаривал, хитрецы не сказали ни слова правды, явно были подосланы старшинами родов для разведки. Сыщик уже не сомневался в предстоящем нападении и постарался обезопасить посёлок. За лето рабочие научились строить очень быстро, буквально недели хватало для сдачи нового дома 'под ключ', с двойными слюдяными окнами, двумя печами, крышей из черепицы. Свой дом Белов начал обкладывать кирпичом, опасаясь поджога, с увеличением внутренних помещений. Одновременно пришлось построить два кирпичных склада для хранения горючих материалов, нефти, хлопка, тканей. Пользуясь световым днём, Белов работал до двадцати часов ежедневно, не чувствуя усталости, что его удивляло. Всё-таки, уже за сорок лет, а самочувствие после ранения было как двадцатилетнего. Постригшись, очередной раз, он с удивлением не обнаружил на голове ни единого седого волоса. Белову осталось только радоваться и отнести такое омоложение за счёт здорового образа жизни, хорошей экологии и отсутствия начальников.