Случайный наследник
Шрифт:
— Зачем вашему боссу нужен ребёнок? — спрашиваю у Якова, когда он останавливает машину на красный сигнал светофора.
— Нужен, — сухо отвечает мужчина.
Ну просто настоящий ящер. Словно я и без этих слов не знала, что нужен, но для каких целей нужен?
— Не хотите говорить? А если я избавлюсь от ребёнка? — Яков зло смотрит на меня, но так как светофор мигает жёлтым, он возвращает всё внимание к дороге.
Решаю, что говорить дальше нет смысла, поэтому просто отворачиваюсь в окно и в тишине еду до дома.
Думала ли я, что в свои
Думала ли, что отцом ребёнка окажется моя первая любовь?
Да и последняя пока.
Я так и не смогла кого-то полюбить после расставания с Воронцовым…
Не смогла кому-то довериться, раскрыть душу.
Яков останавливается около моего подъезда и несколько секунд сверлит меня взглядом, словно пытается понять, насколько откровенна я была в своём предположении, что могу избавиться от ребёнка.
— Не забывай, что завтра тебе нужно будет пройти обследование. Утром ничего не ешь и не пей.
Ничего не говорю ему в ответ, просто выхожу из машины и спешу спрятаться от зоркого взгляда за подъездной дверью. Открываю дверь в квартиру и тут же сталкиваюсь взглядами с мамой. Она стоит в коридоре, скрестив руки на груди, и принимается осматривать меня.
— Маша, где ты была? Почему не предупредила, что задерживаешься? А что с твоим телефоном? Почему он был недоступен?
Наверное, Яков выключил его?
Вспоминаю, что он должен был позвонить с него Никите, но не сделал этого, и представляю ярость своего бывшего. Ему не составит труда заполучить мой номер, он найдет его легко, если захочет, но всё равно чувствую маленькую победу — хоть что-то вышло не по его.
— Мам, ты только не нервничай, ладно? Пойдём на кухню, я тебе всё расскажу.
Мы уходим на кухню.
Отец пока на работе, поэтому я могу спокойно поговорить с мамой. Не уверена, что стоит и отца посвящать во все детали, ведь тогда он совершит необдуманный поступок, за который окажется в тюрьме. В том, что Воронцов упрячет его туда, я даже не сомневаюсь.
Присаживаюсь за стол и пытаюсь собрать мысли в кучу.
У мамы проблемы с давлением, поэтому нужно преподнести все новости осторожно, чтобы не случился приступ.
Вот только как сделать это мягко?
Сама ситуация к этому не располагает.
Я тяжело вздыхаю и пытаюсь начать, но язык не поворачивается. У нас с мамой никогда не было секретов друг от друга. Она всегда была моим единственным другом, человеком, который всегда мог выслушать, поддержать и помочь советом.
Вот только я оказалась в чересчур сложной ситуации.
Имела ли я право вмешивать во всё это маму?
Если она узнает правду о Воронцове, то не сможет спокойно спать ночами, что негативно скажется на её здоровье.
Начинаю жалеть, что заикнулась о разговоре, потому что понимаю, что сейчас мне выкручиваться нужно самой. Воронцов не тронет моих родителей, пока они не знают правду.
— Мам, я встретила Вальку с курсов по аэробике. Помнишь, я рассказывала тебе про неё? Мы встретились
— Вальку? Что-то не припоминаю, — хмурится мама. — Это Валька подвезла тебя на дорогой машине?
Мама и это видела!
— Мам… — замираю ненадолго и понимаю, что шило в мешке долго не утаить. — Выяснилась правда о моей беременности. По ошибке меня оплодотворили чужим семенем. Этого не должно было произойти, мужчина вообще выбрал суррогатную мать и донора женской клетки, как я поняла, но провели совсем не ту процедуру. Этот мужчина вышел на меня. Он оказался счастлив узнать, что беременность всё-таки случилась. — Снова нагло вру, ведь Воронцов не светился от счастья, он, напротив, выглядел недовольным. — Он попросил меня сохранить беременность.
— Бесстыжий, — вспыхивает мама. — Как у него хватило наглости о чём-то просить тебя? Они тебе всю жизнь сломали! Ну ничего, милая, ничего! Мы справимся. Вчера мы говорили с отцом и решили, как будет правильным поступить в этой ситуации.
Я начинаю дрожать от страха, потому что ложиться под нож — или какие там используют инструменты? — и избавляться от малыша я не собиралась.
— И что же вы решили? — заикаясь, спрашиваю я.
— Помогать тебе поднимать на ноги нашего внука или внучку, конечно же, а если этот мужик попытается сунуть свои щупальца и лишить тебя ребёнка, мы его засудим. Пусть не думает, что всё в этом мире покупается.
На глаза наворачиваются слёзы. Я встаю из-за стола, подхожу к маме и обнимаю её. Они с папой всегда понимали и поддерживали меня.
Вот только я пока так и не понимаю сама, чего хочу, и как мне избавиться от сетей Воронцова.
Мама ведь пока даже не знает имя биологического отца ребёнка.
Часть 7. Никита
В попытке понять, причастен ли Игнат к беременности Марии я пытаюсь пробить его, понять, где он расплачивался в последнее время и был ли замечен около клиники репродукции, куда я обращался. Хотел получить наследника с помощью суррогатного материнства, а оказался на краю Эвереста.
Заставляю своих людей перевернуть клинику вверх дном и найти мне того, кто посмел провернуть это гадкое дело.
Как Маша там оказалась?
И самое главное — почему она?
Вряд ли девчонка пришла в клинику, чтобы стать суррогатной матерью.
Тогда как, мать её, она ею стала?
И не просто суррогатной! Она беременна от меня! Но это не отменяет и того факта, что ребёнок её тоже.
Только Игнат знал о нашей связи с девушкой в прошлом, о том, насколько плачевно закончились наши отношения. Только ему выгодно было попытаться опередить меня, чтобы получить наследство. Вот только с другой стороны — зачем было идти по столь хитрой схеме, если можно было просто испортить моё семя?