Случайный рыцарь
Шрифт:
Максим вдруг понял, что седой двойник великого отца мирового марксизма вовсе не собирается вознаградить его труды и страдания несколькими "зелененькими", и разозлился. За что он в конце сентября, черт побери, в штормовое море сигал?! Девица, конечно, хороша, но слугу или кто он там переводчик?
– могла и потолковее подобрать. Да и вообще: какая нормальная принцесса припрется отдыхать в Крым, когда тут, неровен час, тоже постреливать начнут. Треплется седой...
Магг Белый гордо выпрямился, глаза его сверкнули.
– Да как ты смеешь, туземец, - сварливо начал он.
–
– Ну, ну, - сказал Максим, доставая пачку "Магны".
– Господина иностранца обидели. Подождите, мироеды и кровопийцы, как вас раньше у нас называли, то ли еще будет.
У Магга, очевидно, появилась какая-то очень ценная для него мысль, так как выражение его лица мгновенно изменилось. Речь - тоже.
– Забудем обиды, благородный рыцарь. Ты не можешь уйти, не будучи представленным принцессе.
– Ну, какой я тебе рыцарь, - засмеялся Максим.
– И вообще - что за средневековье? Не пойму, что за страна у вас странная.
– Нет, нет, - горячо возразил Магг.
– Ты спас мою повелительницу и автоматически стал рыцарем. Нужно только тебе новое имя.
– Глупости какие. Мне дали имя двадцать три года назад.
Опереточность ситуации начала забавлять. Сейчас девица очнется, он проводит их до остановки, спихнет первому попавшему частнику - и, гуд бай, господа. А он... Ируля приезжает послезавтра, значит, можно поискать консенсус с администратором Машенькой. За дешевенький набор польской косметики она сделала ему отличный двухместный номер с видом на море и намекнула на готовность углублять и развивать их деловые взаимоотношения. Углублять надо уже сегодня, так как Ирка не только привезет шмотки, но и дня на три останется. А нюх на чужих баб у нее, извините, зверский - даже если они присутствуют только в мыслях.
– Неужели у вас на планете не было ни одного настоящего рыцаря, чтобы унаследовать его имя?
– не унимался Магг. Не особо вдумываясь в его слова, Максим ответил:
– Сейчас - не знаю. А раньше было навалом. Дон Кихот, например, рыцарь Печального Образа. Я в детстве фильм о нем видел. Придурок из придурков, ну, чокнутый. Так он из-за одной дуры, которая его даже не любила, такое кино устраивал. С ветряными мельницами воевал, освобождал каторжников, сражался со стадом баранов...
– Какой изысканный идальго!
– восхитился Магг.
– Пусть будет так! Но для нас это слишком сложное имя. Может, так?
– И он нараспев стал повторять:
– Ки-ихот, Ки-ихот.
– Посмотри лучше, как там твоя принцесса, - посоветовал Максим.
– Что-то она долго в себя не приходит.
– Нет-нет, - отмахнулся Магг.
– Королевский минимум пятнадцать минут... Но как я мог забыть о главном. Скажи, а дама сердца у него была, у Ки-ихота?
– Дульсинея... Я ж тебе уже об этой дуре говорил. Из-за неё он и спятил.
– Прелестно!
– снова восхитился седой двойник Карла Маркса.
– Какое высокородное имя. Дульсимнея, Дульсигнея... Нет, очень трудно выговорить... Просто - Дуль-си! Теперь твою принцессу зовут Дульси! Кроме того...
–
– перебил его Максим, глядя в сторону моря. Шторм уходил. Без вмешательства шарлатанов и магов - уходил в сторону Ялты.
– Конечно, - удивился Магг.
– Это моя профессия, - он запнулся, поправился: - точнее, хобби, увлечение.
– Так вот, - заявил Максим, вставая с мокрого топчана.
– Мне этот театр надоел, перебор. Загрузил ты меня, понял! Буди девушку - и погнали.
Магг преградил ему путь. Он стал необыкновенно серьезным, хотя, если бы кто-нибудь вгляделся в его глаза, то непременно заметил бы в их глубине лукавинку.
– Послушай, Ки-ихот, не торопись. Ты не знаешь самого главного. Ты спас принцессу от верной смерти...
– Да не я, а физкультурник!
– раздраженно воскликнул Максим.
– Неважно. Ты вынес ее тело на берег. Значит, ты и спас! Так вот. По законам нашего мира тот, кому наследная особа обязана жизнью, становится Первым Претендентом на ее руку и сердце. Отныне ты должен везде и повсюду сопровождать и охранять Её Высочество. А если пройдешь Три Испытания, то станешь мужем Дульси.
Максим по-хозяйски глянул в сторону принцессы. Вообще-то, ее следовало бы переодеть - еще простудится. Но это детали... Если слова Магга не полная чушь, то стоит задуматься. Жениться на иностранке? А что? Какая-никакая, а принцесса. Правда, судя по всему, королевство несерьезное, карликовое, но и по магазинам за куском колбасы Дульси явно не бегает. В словах Магга, конечно, много неясного: как это "везде и повсюду сопровождать и охранять", что за три испытания и на хрена они мне нужны? Это что, например, - на муравейнике голой задницей ночь просидеть? А невесте тогда что останется? Нет, туфтой, ребята, пахнет. Какие-то полуафриканские, полусредневековые обычаи и правила, мумбу-юмбу плюс Сервантес. Да и своих проблем у него навалом. После института, пока другие капитал сколачивали, год в армии угробил, отец с матерью, обустройство квартиры, планы, обязательства перед первыми партнерами...
– Заманчиво, старик, - сказал он холодно Маггу.
– Но уж больно ты круто берешь. Во-первых, я никакой не рыцарь, тем более - благородный. Во-вторых, терпеть ненавижу слово "должен". Никому и ничего я не должен, а уж тебе и твоей Дульси подавно. И, в-третьих, что самое главное. Что ж это за собачье сватовство? Я жениться пока не собираюсь. А если и женюсь когда-нибудь, то только по любви. Мне бизнес и расчет в других делах нужны, а в этом - уволь!
Магг побледнел и так же холодно парировал:
– Её Высочество не любить невозможно.
– Это твои проблемы, парень, - устало ответил Максим и шагнул к принцессе, чтобы снять куртку и как-то закончить сей балаган.
– Нет, трус, ты не уйдешь!
– воскликнул двойник вождя мирового марксизма. Он весь подобрался, даже волосы и борода, казалось, распушились еще больше.
– Я, Магг Белый, проклинаю твою трусливую сущность, твои рационализм осторожность, нерешительность и апатию, расчет и вожделение, корысть и душевную глухоту... Я проклинаю все твои качества, которые делают тебя ничтожеством!