Случайный Солдат: Готовый на все
Шрифт:
На улице к тому моменту стало окончательно темно. Широкий тротуар освещался рядом фонарей, но только та линия, что располагалась ближе к проезжей части. Пространство перед домом было темным и лишь единственный светлый полукруг указывал на расположение входа.
Рядом я заметил черный прямоугольник автомобиля. Фары погашены, в салоне тоже нет света. Если это кто-то из жильцов, стоит поторопиться. Я слишком отвлекся на поиск отставших. Впереди было еще несколько этажей. Но что если парень зашел в квартиру? Я тряхнул головой. Если думать об этом – свихнуться можно. «Что, если?» – не лучшая мотивация для текущей
Следующий пролет я преодолел уже быстрее. Зная, что обувь практически бесшумная, я оказался на третьем этаже за несколько секунд. И все же решил проверить наугад какую-нибудь дверь. Заперто. Почему-то меня это совсем не удивило. Еще один пролет впереди и… пустота.
Я встал лицом к лестнице и задумался. Другого выхода не было. Люк, ведущий на чердак, надежно заперт на навесной замок. Стучаться по всем дверям? Тоже не вариант. Хрень какая-то. Не мог же этот парень испариться?
Этажом ниже щелкнул замок. Я завел руку с пистолетом за спину и начал спускаться, надеясь застать кого-нибудь. Высокая женщина запирала на ключ дверь, стоя ко мне спиной. Услышав шаги, они обернулась.
– Что вы здесь делаете? – спросила она. Прокуренный голос. Яркая помада. Идеальная прическа – забранные в эффектный пучок черные крашеные волосы. – Здесь вам нечего делать. Уходите.
Последнее слово было брошено типичным тоном, каким обычно отправляют прислугу подальше. И нарочито вежливое обращение на «вы» ничуть не изменило посыл. Женщина так и стояла, держа ключ в скважине.
– Если вы не уйдете, я закричу, – теперь она угрожает. Я кивнул:
– Уже ухожу. Вы здесь никого больше не видели сегодня?
– Идите вон!
– Ясно-ясно, ухожу.
Повозившись с пальто, я сунул пистолет за пояс и медленно прошел мимо склочной дамы к лестничному пролету, ведущему вниз. Лены нет. Саши нет. Оба умудрились куда-то пропасть. И это при отсутствии связи. Если удастся добраться до базы, надо будет добиться, чтобы в будущем этот недостаток для оперативных учебных заданий исправили.
Ситуация складывалась действительно интересной. Я ухватился за скругленный поручень и уже занес ногу, чтобы спуститься вниз. Легкий укус в шею. Точно слепень летом. Рука машинально дернулась – пальцы нащупали толстый дротик. Я отшатнулся назад, чтобы не упасть с лестницы, выдернул и бросил на пол цилиндрик из пластика.
Женщина все еще стояла у двери в свою квартиру. Только размытая и нечеткая, точно у меня зрение минус четыре. Я попытался сделать шаг, попробовал оторвать ногу от пола, но мышцы не слушались. Махнул рукой, откидывая полы пальто в сторону, чтобы достать пистолет. Чувствительность пальцев была на нуле. Я даже не ощущал, что касаюсь чего-либо. Последний выдох и лестничный пролет проплыл перед моими глазами.
Сознание я не потерял. Нет, не в этот раз. Но пошевелиться же не мог. Даже моргнуть не получилось. Передо мной появилось лицо женщины с крашеными волосами и яркой помадой на губах. Она что-то говорила, но чувствительность пропала у всего – даже голос ее доносился слишком отдаленно. Появилась еще одна фигура, за секунду до того, как на мою голову надели мешок.
Говорят, что ощущение полета – это нечто фантастическое. Волшебное. Божественное. В моем случае, когда мне казалось, что я действительно лечу, меня едва не вывернуло. То ли это были последствия
Несерьезные, конечно. Дело в том, что у нас на базе есть замечательный человек – доктор Игнатьев. До сих пор не понимаю, как, но он создал «пакеты» – что-то вроде универсальной аптечки. В зависимости от степени травмы подбираешь по мощности подходящий и просто клеишь в пораженной области.
Даже пулевые отверстия и переломы сходят на нет. Причем быстро. Единственное – не использовать слишком много таких пакетов. Даже ограничение есть. Само собой, однажды мне не повезло в короткий промежуток времени использовать их больше нормы. Тогда все обошлось. А вот сейчас мне бы не помешало что-то успокаивающее для желудка.
С внешнего мира доносились обрывки звуков. Куски фраз, слова в которых я не мог разобрать. Я даже не понимал – иду я сам или меня несут. Чувствительности не было никакой. Хлопали двери, что-то гудело, но никакой четкости в звуках и в восприятии. Я оказался как будто по другую сторону реальности. Осталось только чувство времени – и тянулось оно невыносимо долго.
– Наконец-то! – громкий окрик заставил меня вздрогнуть. Пожалуй, не меньше я вздрогнул от осознания того, что я не понимаю, где нахожусь. И все еще ничего не вижу. – Наконец-то вы все здесь.
Все? Голос звучит незнакомо и при этом меня не покидает ощущение, что ничего хорошего меня не ждет.
– Да сними ты эти чертовы мешки, Юля! Снимай!
Сперва ткань шуршит справа от меня, а затем грубый мешок стаскивают и с моей головы. После долгой тьмы, я щурюсь даже от тусклого света лампочки. Пару раз крепко жмурю глаза и ясность зрения возвращается. Лена здесь. Саша здесь. Оба сидят на металлических стульях.
– Так! Друзья мои!
Этот человек едва произнес десять слов, а уже раздражает меня. Как вообще ему хватает наглости так говорить! Об этом думал не только я.
– Никакие мы тебе не друзья! – Лена звучала очень агрессивно. Раньше мне не доводилось слышать ее такой. – Ты хоть понимаешь, что ты сделал:
– Почему же, понимаю. Очень хорошо понимаю, – обладатель голоса появился перед нами. – Я отлично знал, кто мне нужен.
На вид ему было меньше тридцати. Модная стрижка с бритыми висками и зачесанными назад волосами. Цвет их определить не удавалось – было слишком темно. Крупный нос на скуластом лице смотрелся немного неуклюже. В остальном же, не считая того, что перед нами, очевидно, стоял наш похититель, внешне он мог показаться очень приятным человеком.
– Я еще нужна тебе, Егор? – зазвучал за моей спиной прокуренный голос. Значит Юля – та самая женщина. И они явно все вместе. Все это попахивало продуманной операцией.
– Останься. Ты можешь пригодиться.
Парень закатал рукава белой рубашки. Контрастно-темная жилетка на нем создавала общее впечатление, что мы провалились во времени лет на восемьдесят минимум. А то и еще больше. Я попробовал пошевелить языком во рту и пальцами на руках. Чувствительность полностью вернулась. Можно двигаться. Хоть и с трудом, но я повернулся получше рассмотреть своих напарников. Выглядят неплохо. Целые, не побитые. Держатся.