Слуга дракона пустоты

Розов Александр Александрович

– А на кого они похожи? – спросила Дженифер, - Ну, хотя бы, приблизительно?

– Ну, если приблизительно, то это невысокие, черные, живут на берегу, ныряют.

– Береговые негритосы? Как филиппинские аэта или андаманские аборигены?

– Ага, - Хва хихикнула, - Так на языке еврокультуры. Если черный, то негр. А если маленький черный, то негритос. Негр-недоросток. По ходу, болел рахитом. Если косоглазый, то монгол. Если косоглазый, но живет не в Монголии, то монголоид. А европейцы, это высшая раса, хули им разбираться

в различиях цветных мартышек?

– Хва, ты несправедлива! – возмутилась Дженифер, - Я никогда не…

– Джени, ты классная! – Хва стремительно обняла австралийку и влепила ей звучный поцелуй в нос, - Это я прикололась. Без обид, ОК? А микро-этнос буньипов открыли этнографы-любители, то ли в прошлом году, то ли даже в этом.

– Э… А откуда известно, что это буньипы?

– Ну… - Хва задумалась на секунду, - Типа, по сумме признаков. Ты бы поехала, и посмотрела сама. Так надежнее, ага?

– Да,- призналась австралийка. – Я не поверю, пока не увижу. Слишком странно.

– У тебя правильный подход, - одобрила Хва, - Я тебе потом покажу на карте...

Снова послышалось фырканье и плеск. Вернулась Йоко, и сунула в руки Хва сетку, ставшую похожей на какое-то инопланетное существо с множеством шевелящихся колючих лап и усов.

– Уф!... Выгружай это… Уф… Где какао?... Уф… Ага, вот!

– Урожайный день, - сказала кореянка, начиная выпутывать лангустов из сетки.

– Уф! – Йоко глотнула какао, - По ходу, наверху… Уф… Тбанга на проа, … Уф!

– Ваш постоянный мужчина из Малави? – уточнила Дженифер.

– Ага, - Хва кивнула. – Если он наверху, то, догадается нырнуть… О! Догадался!

Благодаря четкой профессиональной реакции, австралийка успела поймать нового персонажа в видоискатель камеры, в движении от поверхности океана к подводному шатру-тенту. Сюрреалистический эпизод, достойный занять место в какой-нибудь киноленте из жизни любителей пейотля. Здоровенный голый негр плавно падает вниз головой сквозь аквамариновое мерцание, держа в правой руке квадратный чемодан чудовищного размера, и ритмично размахивая ногами и левой рукой.

А через несколько секунд, выборочно выбритая голова негра с оставленной по осевой линии черепа полосе короткого ворса, похожей на щетку, высунулась из воды уже под тентом. Вращая глазами и широко улыбаясь, он пророкотал:

– Девчонки! Я купил на конверсионном сэйле классный военный шкаф! Вы говорили: сюда нужен шкаф! Я искал и я купил! Он тяжелый, но хороший и очень дешевый! Да!

– Тбанги, а он сюда влезет? – подозрительно спросила Йоко.

– Влезет-влезет, - авторитетно ответил негр, - но надо мне помогать. Будет так. Вы две поднимите края тента там и там, а третья девчонка потянет, когда я буду толкать.

– Это Джени из Калумбуру, Австралия, - сообщила ему Хва.

– Уа! Хорошо! Джени из Калумбуру, ты поняла, как надо помогать?

– Вроде бы да… - ответила Дженифер.

…

И следующее четверть часа, она чувствовала себя Ларой Крофт, расхитительницей гробниц, добывающей каменный саркофаг фараона из полузатопленной пирамиды, с физической поддержкой очень шумных туземных криминальных субъектов. «Военный шкаф», склепанный из толстых дюралевых листов, и пустой-то весил никак не меньше полцентнера, а сейчас он был еще и наполнен морской водой… Тем не менее, Тбанги оказался прав. Этот жуткий параллелепипед, покрытый частично облезшей зеленой краской, пролез внутрь шатра и поместился там, заняв, правда, четверть внутренней площади. А четверо героев, исчерпав силы, уселись за столиком с чашками какао.

Йоко, не вставая с места выделила взглядом клеймо на боку шкафа и прочла:

«Yap Metalurgika Fabrika te Foa Navi te Meganezia 16 jan 2-do eno Magna Carta».

– Офигеть… - буркнула Хва, - эту штуку сделали для флота во 2-м году Хартии. А на острове Йап действительно была металлургическая фабрика?

– Она там и сейчас есть, - ответила Йоко, - Это тот дом, где электрическая печка для переработки металлолома, которую янки оставили после войны с самураями.

– Хэх… В смысле, дом, где сейчас кабак «Харакири»?

– Ага! – японка кивнула и повернулась к Тбанги, - Как ты затащил это на проа?

– Так, - невозмутимо ответил негр, - Это не очень удобное, но не очень тяжелое, нет.

– А где ты оставил мелких?

– У тети Ми. Нормально?

– Ага. А ты ей сказал, что завтра мы хотим взять мелких с собой на рыбалку?

– Да. Тетя Ми согласилась, если будет хорошая погода, и вообще.

– Если моя мама говорит «и вообще», - произнесла Хва, - то это подозрительно.

Йоко беззаботно махнула рукой.

– Aita pe-a. Мы ее уговорим. Скажем: с нами австралийка-репортер. Так, Джени?

– Мы покажем тебе классные места!
– добавила Хва, - Ты вообще обалдеешь!

– ОК, - Дженифер кивнула, - Я бы хотела обязательно побывать на Фалалопе…

– Фалолоп мы тебе тоже покажем, - мгновенно отреагировала кореянка.

– …И у меня вдруг возник смешной вопрос, - продолжила австралийка, - Почему в Полинезии и Папуа традиционно есть ныряльщики любого пола, на Филиппинах и в Африке, обычно, мужчины, а в Корее и Японии, практически, только женщины?

– Это, как бы, политэкономия, - ответила Йоко, - В средневековой Японии мужчина - простолюдин был рабом феодала. Раб обязан платить налоги плюс исполнять любую работу по приказу феодала. Раб по-любому должен заплатить весь налог даже если половину времени он таскает камни на строительстве замка для феодала. Женщина -простолюдинка прилагалась к этому рабу, типа, как бытовой инвентарь. Сама она не платила налоги и не выполняла принудительных работ. Мужчина-раб, чтобы как-то выкрутиться с налогами, отправлял ее нырять за жемчугом. Вот тебе и ама.