Слуга его соплейшества
Шрифт:
С хозяином всё оказалось хорошо. Нехорошо было вокруг. Белые от ужаса тюремщики со статусами"Паника, непонимание, увольняюсь прямо сейчас" прижимались к стенам, а в камере брыкалась чёрная лошадь в полном облачении.
Светозарчику наконец-то выдали положенные классу базового маунта и доспех.
А вот тюремщикам совершенно не было нужно такого счастья, как и любому надзирателю, который кроме нового русского, оказывается, должен был ещё и хранить его шестисотый Мерседес.
Конь недобро косил глазом, брыкался, кусал протянутые швабры и явно обладал всеми
Ему явно было неуютно рядом с этим взбесившимся мотоциклом.
И да, у гривастого чудовища было гордое имя Ураган. Ну почему не Снежинка или Лапочка?
Пока я думал об этом, конь нанёс критическое повреждение стене. Надо было вмешиваться.
Я шмыгнул на кухню и вернулся с ведром морковки. А потом вступил в камеру.
Здоровенная туша фыркнула от такой наглости и встала на дыбы, явно собираясь показать, как он умеет проламывать головы. Было бы это в реальности - фиг бы меня в такую камеру затащили.
"Отношение Урагана к вам неприязненное"
Всегда любил взаимность.
– Ураганчик хороший, - соврал я, радуясь бардовской возможности пропевать любые слова, - Ураганчик хочет сладкую морковку?
"Отношение Урагана к морковке одобрительное"
После одобрительного отношения к целому ведру, конь успокоился, опознал во мне слугу, а в забившемся в угол герое - хозяина. И позволил себя перевести в соседнюю камеру, которую совершенно добровольно освободили прежние постояльцы. Я едва успел на свою любимую лекцию.
Хотя лекции мне ещё сегодня предстояли...
Лёгкий ветерок доносился до столика на террасе. Так хорошо было бы откинуться в кресле и подремать, помечтать...
Ага, размечтался.
– Денисочка должен победить в рейтингах!
Если бы убеждённость имела свою силу, эта фраза просверлила бы шлакоблок гаража, прорвала живую изгородь, и сильно попортила соседям стёкла в парнике. Всегда любил повеселиться над людьми-баранами, для которых любое препятствие в жизни - повод наклонить голову и взять большой разбег. Несмешно было только в случаях, когда эти люди командовали мной.
Ну, примерно как в этом.
– Екатерина Михайловна, - я тщательно подбирал слова, - Вообще-то Светозарчик сейчас в тюрьме...
– Я знаю, но через два дня он выходит, - небрежно отмахнулась дама, как всегда элегантно-строгая и в огромной шляпе, которой позавидовал бы любой ковбой, - Времени остаётся всего двадцать дней, и мы тут набросали...
Эта вечная, как мир, песня - одни набрасывают, другие разгребают...
– Вы слушаете?
– недовольно бросила Екатерина, - Времени мало, поэтому надо выполнить один из эпических квестов. "Победитель турнира" - выиграть пять турниров подряд, "Чаша дракона" - принести похищенную чашу света в городской храм, и "Женитьба на Принцессе" - вступить в брак с высокородной наследницей престола.
–
– Да, так было бы лучше, - серьёзно кивнула Екатерина. Когда раздавали чувство юмора, она явно вычитывала садовнику за несвоевременные дожди, - Чтобы эта крыса Лерка даже не надеялась, что её Митька победит!
Уверен, в школе она била даже старшеклассников.
– Вообще-то задача сложная, - осторожно заметил я, - И многие кланы пытаются захватить лидерство. Но для начала надо хотя бы вернуть Светозарчика в город...
– Вернуть в город?
– безмятежно отозвалась Звонарёва-средняя, явно витая в больших стратегических планах по игре, - Этим уж занимайтесь вы сами. Я даже не хочу думать о таких пустяках!
– Как будет угодно!
– почти по-игровому отозвался я, сражаясь с желанием вылить ей на голову стакан воды. Исключительно чтобы ей лучше думалось, конечно.
Я много читал о проблемах погружения в игры, о забывших про реальность игроках, но у меня всё было наоборот. Реальность постоянно висела на плечах, не давая восхититься чистым небом над городом и подозрительным ароматом из дома травника, через открытое окно которого доносилось подозрительное хихиканье. Квесты двух миров висели на мне, пригибая плечи.
Мне надо было научиться читать. Срочно!
Безграмотность проявлялась, стоило сделать маленький шаг в сторону от игровой линии. Я не понимал указов, развешанных для неписей на городских столбах. Не видел смысла в списках, которые задумчиво вертели в руках продавцы. И самое главное - записи в городской книге были для меня белибердой, которую три раза перевели на русский, китайский и польский а потом заставили переписать дрожащей куриной лапой. Всё, что не переводила для меня игра, оставалось китайской грамотой.
Остальных игроков это устраивало, но мне кое-что надо было узнать в книгах городской ратуши. И в первый раз я пролез туда, только чтобы протереть пыль со страниц, глянуть на них с умным видом, и положить обратно.
И сколько же времени ушло потом, чтобы найти эту нужную дверь...
Ловко лавируя между бестолковыми приключенцами, я добрался до ратуши и постучал в неприметную дверь сбоку.
– Я хочу научиться читать и писать!
– объявил я гордо усталому старику на входе и протянул монеты. Незаметность незаметностью, но золото заставляет пошире открываться глаза.
Старик глянул на меня, как на говорящую тыкву. Он не был наставником и не выдавал квесты. Этот навык не был игровым. Об этом месте я узнал по воспоминаниям случайно залезшего сюда вора.
Старший переписчик магистрата скептически глянул на стату над моей головой. Скромные единички в смекалке и уме его не вдохновили.
– Даже не знаю, - с сомнением отозвался он.
– Мал трилунит да дорог, - нахально отозвался я, и добавил ещё золота.
В конце концов, моё дикое обаяние победило, и я сел за парту с великовозрастными олухами.