Слуга государев

Рясков Олег Станиславович

В ту же секунду раздался громкий возглас церемониймейстера:

– Его Величество король Франции Людовик XIV!

Гости встали и почтительно расступились, застыв в глубоком поклоне. Людовик XIV шел не спеша, время от времени кивком головы приветствуя своих подданных. Граф Ла Буш придвинулся к Де Брезе и, склоняясь в почтительном поклоне, прошептал:

– Черт бы вас побрал, Де Брезе! Надеюсь, вы умеете играть и в другие игры, кроме карт?

Молодой франт покосился на ля Буша:

– Если вы ищете учителя по играм, я готов, но урок будет платным!

Тот утвердительно

кивнул:

– Я проиграл лишь золото. Шпага осталась при мне! Завтра, в полдень в люксембургском саду!

Де Брезе оглянулся на мадмуазель де Монтеррас. На ее лице все еще оставался румянец, выдававший недавнее волнение. Когда с ней поравнялся король, от него не скрылось то необычное состояние, в котором пребывала раскрасневшиеся фрейлина:

– Мадмуазель! Вы сегодня так обворожительны! И что вогнало вас в такую краску? У вас такой вид, словно вы загнали лань на охоте!

Де Монтеррас склонилась в реверансе еще ниже:

– Быть подле Вашего Величества столь трепетно для меня, что поневоле приводит в смущение!

– О мадмуазель! Я слишком хорошо знаю женщин, чтобы верить их на слово! – усмехнулся король и обернулся к своему секретарю:

– Что скажете, Филипп?

– Думаю, Ваше Величество, скорее азарт игры склонил мадмуазель к этому состоянию! – почтительно ответил тот, но герцог Орлеанский загадочно усмехнувшись, подытожил:

– Хотя, кто знает, чужая душа – потемки! А внешность бывает обманчива!

Король внимательно посмотрел на племянника и снова обратился к де Монтеррас:

– Слышали, мадмуазель? На счет внешности! Мой племянник прав. Хотя в этой игре это скорее плюс, чем минус! Филипп, пригласите мадмуазель за наш стол!

И не удостаивая более никого вниманием, он направился к одному из карточных столов. Будто по команде гости рассыпались по салону. На другом конце Версаля было почти пусто. Мадам де Ментенон, испытывая унизительное чувство от пренебрежения к своей персоне со стороны Людовика, едва сдерживала свой гнев. Как никто другой она знала, что значит это охлаждение. К тому же сплетни о королевской благосклонности к молоденькой фрейлине достигли и ее спальни. Но она не подозревала сколь далеко шли планы племянника короля. Подозвав де Гиша, герцог задумчиво произнес:

– Кажется, я знаю, как проучить этого наглеца.

– И как же? – Де Гиш заранее потирал руки от предвкушения удовольствия.

– Напишем два любовных письма: от нашего героя к мадмуазель и наоборот. Готов поспорить, они встретятся. А когда тропинка будет протоптана, мы подскажем королю, где и когда занять место в первом ряду.

– Погодите, а как же дуэль?

– Дуэль, – герцог Орлеанский многозначительно поднял палец, – дуэль штука шумная, мой друг, и в этой истории – это самое главное! Аминь!

Глава четвертая

Ранее утро в Версале, окруженном застывшим пейзажем регулярного парка, выдалось тихим и ясным. Холодный пробирающий воздух, деревья, не смевшие шелохнуться,

и начинающее синеть небо наполняли первые часы зарождающегося дня чистотой и умиротворением. Прозрачное утро отличалось от бурной версальской ночи, как роскошная кокотка от прекрасной, но застенчивой камеристки. Погасли канделябры, факелы, жирандоли, и только солнце, тронув макушки парковых деревьев оранжевым светом, подчеркивало силуэт здания. Природа оберегала сон короля Людовика, отправившегося в свои покои из-за карточного стола лишь в пять утра. Гости, пришедшие накануне выглядели заспанными и слегка помятыми, как это обычно бывает после шумной вечеринки.

Шарль направлялся к своей карете, когда детский голос окликнул его по имени:

– Шевалье де Брезе! Вам письмо!

Он обернулся и увидел арапчонка, протягивающего аккуратно сложенный листок.

Де Брезе неторопливо взял послание… Аромат духов, исходящий от бумаги, заинтриговал его. Он отошел в сторону и развернул записку. Она состояла всего из двух строк:

Жду вас сегодня, преданный друг.

Шарлотта де Монтеррас

Пробежав глазами текст письма, де Брезе прикрыл уже распахнутую слугой дверцу кареты. Столь откровенное приглашение его озадачило. Привыкший к быстрым победам, Шарль был, однако, обескуражен таким стремительным развитием событий. А поскольку мадемуазель де Монтеррас совсем недавно появилась в Версале, это выглядело и подавно странно.

Слуга тихонько откашлялся, отвлекая Шарля от глубоких дум. Еще раз перечитав письмо, юноша окинул взглядом окна дворца. Мадемуазель де Монтеррас жила в правом крыле.

Шарлотта готовилась ко сну, предаваясь пьянящим воспоминаниям об удачной игре, невероятном выигрыше и бескорыстной помощи шевалье де Брезе. Все это окрыляло. Ее неискушенный ум еще не в полной мере осознал, насколько ей приятно внимание этого кавалера, но сердце, очевидно вполне созревшее для роковых страстей, билось сильнее от одной только мысли о Шарле. Не будучи воспитанной при дворе, она еще не преуспела в искусстве кокетства, и бурная версальская ночь была переполнила ее впечатлениями.

Камеристка завершала последние приготовления Шарлотты ко сну, но тут в комнату вошла горничная. Она держала в руке письмо:

– Это, должно быть, для вас, мадемуазель. Письмо лежало под дверью, на полу!

Шарлотта развернула листок бумаги, прочла и быстро сложила его, будто от самой себя пряча столь откровенные строки.

Поднявшись из-за стола, она проследовала в спальню, где вновь перечитала повергшее ее в смятение послание…

Мадемуазель, смею надеяться, что те знаки внимания, коими Вы одарили меня за карточной игрой, не просто женское лукавство, ибо я потерял покой и сон и теперь не могу прожить ни минуты, не думая о Вас.

Отныне и навеки Ваш

Шарль де Брезе