Слуга Империи
Шрифт:
— Всё! Оба, руки вверх!
Он попятился от Квила и Йаба, не сводя с них бластера. Те медленно подняли руки.
— Только не суетитесь, капитан, — предложил Квил. — Всё можно переиграть. Наверное, вы честолюбивый малый. Уверен, что могу выхлопотать вам повышение. Может быть, звёздный разрушитель вам больше по душе, нежели патрульный крейсер?
— Молчать! — Панатик подошёл к столу. — Где мой комлинк?
— В ящике, — ответил Йаб. — В верхнем.
Едва Панатик опустил голову, чтобы открыть ящик, Квил бросился к двери. Едва она открылась, там появилось двое штурмовиков,
— Взять его! — крикнул низенький чиновник.
Панатик выстрелил наугад, но его разряд отскочил от доспехов штурмовика. Солдаты набросились на него и забили прикладами винтовок.
— Что теперь будем с ним делать? — задумчиво спросил Квил.
— Он должен умереть, — Йаб ещё раз пнул лежащего Панатика в рёбра. — В топку его!
— Чистое решение! — одобрил Квил.
Штурмовики вытащили Панатика из офиса.
— Отпустите меня! Приказываю вам отпустить меня! Квил — гражданское лицо, у него нет полномочий. Я офицер имперского флота! Ваши действия будет рассматривать трибунал! Вы меня слышите? Трибунал!
Штурмовики молча шагали.
Штаб-квартира Йаба располагалась в здании, которое раньше служило роскошной гостиницей. Его комната находилась на самом верху, номера этажами ниже занимали подручные и громилы. На самых нижних уровнях располагались кухни, морозильные камеры и служебные помещения. Для утилизации отходов в гостинице имелась огромная плазменная печь. Штурмовики забросили Панатика в заборник и закрыли тяжёлую дверь.
Печь представляла собой светящийся стальной цилиндр, тускло освещаемый лампами через толстое стекло. Загрузочный люк располагался с одного его конца, а с другого конца — жерло с горелкой. Внутри было полно мусора, объедков и всевозможного старья, слишком ценного для дальнейшего хранения. Всё это, включая и Панатика, при включении горелки должно было превратиться в облачко ионной плазмы.
Панатик не стал орать и колотить в дверь. У него было всего несколько секунд, пока штурмовики не включат прогрев. Что делать? Топка слишком прочная, чтобы проломить её изнутри. От жара горелки тоже не за что спрятаться.
Однако металлолом и мусор не брыкаются. Панатик выхватил из кучи согнутый лом и забрался на кучу к самому жерлу горелки. Он услышал, как глубоко внутри зажужжали топливные насосы и загудели включаемые электрические катушки. Панатик что было силы вонзил самодельное орудие в горелку, за что получил в награду мощный удар током, которым его отбросило на кучу мусора, а пальцы онемели. Лом закоротил катушки, и вокруг него засверкало синее пламя. Звук насосов стих, а горелка отключилась.
Волоча безжизненную руку, Панатик перебрался через мусор к двери и схватил самое тяжёлое, что мог отыскать — кусок толстой трубы. Нельзя назвать это серьёзным оружием, но пока сгодится.
Дверь открылась, снаружи проник тусклый свет. Панатик огрел одного из вошедших по голове трубой. Второй оказался проворнее: он увернулся и схватил Панатика за руку.
— Сэр! Это же мы!
Это был сержант Ивлик. А огрел по голове он Мейса:
— Ай! Да, металлолом — грозное оружие в руках Империи. Вы в порядке, капитан?
— Да, почти не пострадал.
— Парализованы. Временно, — ответил Ивлик.
— Неплохо. Можно запереть их в печи. Отсюда они никуда не денутся. Как вы меня нашли?
— Я скорешился с одним из мордоворотов Йаба и спросил его, куда босс девает тех, кто ему не нравится. Если честно, мы боялись, что от вас уже и горстки пепла не осталось.
— Мне повезло.
— Ну, будем надеяться, ваше везение даст нам скрыться с этого мерзкого булыжника, пока они не заметили, что вас не поджарили.
— Скрыться? Мы не будем никуда скрываться. Сколько сейчас времени? Торги уже начались?
Мейс глянул на хроно:
— Начались около получаса назад. Вы это серьёзно? Тут полно вооружённых мерзавцев, головорезов, работорговцев и контрабандистов.
Панатик закончил поправлять форму, сжал пальцы на правой руке и поправил кепку:
— На флоте есть поговорка: в боевых уставах понятие «поражение» отсутствует. Ворруга Йаб думает, что может так просто избавиться от офицера имперского флота. Придётся его разочаровать.
— Теперь понятно, почему меня выгнали из Училища. Я ещё не совсем сошёл с ума.
— Вы забыли о Надрии. Другого шанса спасти её может не представиться.
Мейс вдруг посерьёзнел:
— Ладно, я с вами. Продолжаю думать, что это сумасшествие, но я с вами.
— Прекрасно. А теперь, так как численный перевес на стороне противника, надо продумать стратегию и наилучшим образом использовать имеющиеся у нас ресурсы.
Рабов рассовали по шести камерам, вырубленным прямо в скалах Захира. Чтобы покупатели могли поглядеть «товар», на высоте четырёх метров над полом протянули канатные дорожки, откуда стражники и заказчики рассматривали беспомощных пленников. За каждой камерой надзирал один из бандитов Йаба, вооружённый бластером и электрохлыстом.
Мейс прогуливался по канатной дорожке, стараясь изображать заинтересованного покупателя. Жалкие рабы смотрели на него снизу. Он узнал около десятка рас, но здесь были десятки других, которых он ещё никогда не видел.
В пятой камере он разглядел знакомое лицо. Надрия стояла в кругу шкали и смотрела на стражника. Она казалась уставшей и запачкавшейся, но невредимой. Мейс кашлянул. Она подняла взгляд, хотела улыбнуться, но решила сдержаться. Мейс рискнул подмигнуть ей.
Стараясь ничего не показывать лицом, он не спеша подошёл к стражнику — высокому и костлявому малому с внушительной коллекцией шрамов. Мейс дождался, пока из камеры выйдут другие покупатели, и обратился к стражнику:
— Эти рабы здоровы?
— Ага. Босс больных не держит.
— Мудрая предосторожность. Я спрашиваю, потому что вон тот что-то плохо выглядит.
— Какой? — бандит расправил электрохлыст.
— Тот, в зелёной одежде вон там.
— В зелёной одежде?
— Там, вдалеке. Видите? Скрючился у стены, — Мейс ткнул пальцем наугад. — Рядом с мон-каламари.
— Не вижу никого в зелёном…
Мейс схватил стражника за штаны и перебросил через перила в яму с рабами. Надрия с остальными быстро заткнули ему рот и отобрали оружие.