Слуга Пиковой дамы
Шрифт:
А еще через пятнадцать минут, когда Маргарита, мечтавшая об обеде, добралась уже до середины второго отчета, в дверь снова постучали.
– Что теперь? – устало спросила она у очередного доставщика.
– Подарок для красивой женщины! – известил он все той же фразой. У этого парнишки жизнерадостности было в разы меньше, чем у его первого коллеги. – Кофе от «Половины».
– Снова надо фотографировать заказ? – Пусть напитки в этом заведении классные, но все это Маргарите уже надоело.
– Мне иначе не заплатят, – почти с обидой отозвался новый доставщик.
– Вперед. – Маргарита вышла из-за стола. – Только,
– Спасибо, – буркнул парень, доставая смартфон. – И там расписаться.
Он положил бланк заказа на тумбочку для бумаг недалеко от входа. Маргарита подписала, где было велено, заодно изучила бланк, вычитала адрес заведения. Вообще, эта «Половина» находится в нескольких остановках от комитета. Далековато. Странно все же это. Тот незнакомец на улице. С чего он оказался здесь и чем она ему так приглянулась?
Доставщик провозился дольше, чем первый. Но все же справился со своим делом. Извиняться за беспорядок и потраченное время не стал, буркнул «приятного» и отправился прочь. А ведь он тоже двигал мышку. И текст отчета оказался перемотан в самый конец…
Маргарита нахмурилась. Несколько раз просто подвинула мышку по своему столу, понаблюдала за тем, что произойдет на экране. Курсор немного сбивался, но страницы при этом никак не листались. Так… Следователь закрыла отчет. Прежде, на всякий случай, сохранив изменения. Полезла в Интернет. Что там за «Половина»? И кстати… А ведь она уже где-то слышала это название. Вчера… Вернее, сегодня рано утром на выезде в дом ювелира…
Глава 4
Саня оказался прав. Если сначала Витя держался за счет усталости, притупляющей эмоции, то позже стало хуже. Он все же смог поспать. Вернее, как лег, провалился в какой-то мутный сон, изнуряющий и маетный. Выбраться из кошмара обратно Вите удалось только часам к пяти. И вместе с сознанием проснулись память и эмоции.
Он лежал в своей комнате и скучал. По отцу. Вспоминал, надеясь найти в ярких моментах прошлого хоть немного чего-нибудь светлого, зачерпнуть сил, чтобы жить дальше. В детстве самым важным было ощущение защищенности, какое давал отец. Мама Вити умерла, когда мальчику было семь, и после ребенка, как и сейчас, преследовали кошмары. Отец будил его, вырывал буквально из изнуряющих страшных снов и сидел с сыном почти всю ночь. Мальчик привык, засыпая, просто чувствовать присутствие отца рядом. Это успокаивало.
Как еще помнил Витя, успокаивало ощущение тепла отцовской ладони. В годовщину смерти матери они вдвоем поехали на кладбище, стояли рядом, смотрели на новенький могильный камень. Отец держал его ладошку в своей руке. И это было для Вити чем-то очень важным. Будто вся родительская любовь как-то вместилась в это прикосновение. Тепло ладони отца стало знаком, что мальчик не один. И как он верил, никогда один и не останется.
Потом отец много работал. Он появлялся дома только вечерами, когда темнело. И Витя всегда ждал сумерек. Они сидели вместе в гостиной. Витя со своими учебниками и домашней работой, отец с планшетом, где он делал эскизы к будущим украшениям. Они и говорили-то редко. Но их уютное молчание стоило многого.
Разговоры пришли потом. Отец всегда относился к сыну, как ко взрослому, говорил с ним открыто и честно. Много рассказывал о своем деле, спрашивал сына о друзьях, о каких-то его мыслях, иногда даже ждал мнения Вити о своих эскизах
А еще он всегда старался не доставлять отцу хлопот, потому родителя никогда не вызывали в школу, не приходилось ему и разбираться с какими-то промахами сына. Витя знал, что отцу это было бы неприятно. А еще мальчик верил, что таким образом своим хорошим поведением он как бы старается отплатить отцу за любовь, за внимание, за их вечернее молчание и взаимопонимание.
Но самыми лучшими всегда были отпуска. Их отец и сын всегда проводили вместе. Когда Витя учился в средней школе, он уже понимал, что у отца бывают женщины. Пусть папа никогда не приводил любовниц в дом, но и не скрывал от сына, что иногда ночует у очередной своей подруги. Сын гордился таким доверием и тем, что отец откровенно говорит с ним о личной жизни как со взрослым. Но все же ни одного знакомства с избранницей отца не состоялось. И в те самые отпуска они всегда ездили только вдвоем. Иногда за границу, а иногда отец просто брал машину, и они катили по городам, куда глаза глядят. Приключение. Одно на двоих. Там хватало времени и на уютное молчание, и на долгие теплые разговоры.
Помнил Витя и тот особый отпуск перед началом одиннадцатого класса. Отец на неделю снял какой-то охотничий дом в неизвестной глухомани. Там, как казалось подростку, на километры вокруг, кроме них, не было ни одной живой души. Ни на какую охоту они не ходили. Просто гуляли, вместе ели, снова общались. Отец хотел, чтобы Витя решил, что станет делать после школы.
У сына никаких планов не было вообще. Он знал лишь одно: ювелирное дело – не его. Отец воспринял спокойно, будто и ожидал этого. Сам рассудил, что Витя не смыслит ничего в точных науках, а потому надо выбирать гуманитарное направление. Или идти в управленцы. Последнего Витя тоже не хотел. Он никогда не был лидером, вообще не слишком умел общаться с людьми и занимать должности, лавировать, вести переговоры, еще хуже – выстраивать систему работы для других, он просто не смог бы.
Так, рассуждая вместе, они как-то дошли до литературного творчества. А следом и до журналистики. Отец видел в Вите отличного комментатора или будущего «паркетного» репортера. Тот же мечтал стать кулинарным или тревел-блогером, но отцу этого не сказал. Просто согласился поступать на журналистику. Отец остался доволен.
А потом появилась Мила. Витя помнил и этот их разговор с отцом. Папа приехал на удивление рано, как раз, когда Витя вернулся с уроков, собирался садиться за подготовку к ЕГЭ, ведь шел решающий последний год в школе.
– Дома? – с порога улыбнулся отец. – Хорошо. Предлагаю обед. И есть разговор.
Витя тогда даже немного забеспокоился, но показывать этого не стал, просто пошел на кухню разогревать обед и накрывать на стол.
– Сын, – начал отец, приступая к еде. – Мне за сорок. Таскать с собой в люди эскортниц, как-то уже не вариант.
– Ты хочешь познакомить меня с кем-то из своих женщин? – полушутливо поинтересовался Витя. – Выберешь себе постоянную подругу?
– Выберу жену, – уточнил отец. – Вернее, уже выбрал.