Слуга праха
Шрифт:
Самым трудным будет третий день. Мы начнем искать тех, кому чудом удалось выжить, а это потребует немалых усилий. К тому же люди будут испуганы. Впрочем, операция, надеюсь, не займет много времени. Придется применить огнестрельное оружие, может, даже бомбы, хотя, думаю, до бомб дело не дойдет. На исходе третьего дня перед нами откроется новый мир — безмолвный и прекрасный».
Он крепче сжал мою ладонь, глаза сверкали.
«Только представь, Азриэль: на всем Африканском континенте воцарятся покой и тишина. У величественных египетских пирамид не раздастся более ни звука.
Пойми, Азриэль, мой замысел не менее грандиозен, чем замысел самого Яхве, повелевшего Ною построить ковчег. Я даже предоставил убежище особо ценным индивидам. Наиболее талантливые, гениальные ученые согласились поселиться здесь, соблазненные перспективой выжить среди всеобщей гибели. Так что этот дом и есть моя империя, мой ковчег. Остальные обречены. Другого пути усовершенствовать мир нет».
«Ты сказал, что Израиль тоже погибнет. Неужели ты готов поступить так со своими соплеменниками?» — спросил я.
Грегори пожал плечами.
«Я вынужден. Иного выхода нет. К тому же… Святые места должны обрести мир и покой. Неужели ты еще не понял, что здесь тоже много евреев? Никто из живущих в Соединенных Штатах и Канаде не погибнет.
В Западном полушарии исчезнут с лица земли только южные страны: Мексика, государства Центральной Америки и Карибского бассейна. На прекрасных островах воцарится мир, снова зацветут алые пуансетии, и листья пальм будут раскачиваться на ветру.
Соединенные Штаты и Канада не пострадают. Филовирус погибает очень быстро. Мы усовершенствовали его, избавив от всех трех разновидностей лихорадки Эбола и еще нескольких обнаруженных нами заболеваний. Газ, как я уже говорил, тоже рассеивается без остатка. Ты даже не представляешь, какой долгий путь мы прошли и чего нам стоило создать вирус, безвредный для лошадей и домашнего скота. Как упорно мы работали, чтобы сделать его милосердным».
Он со вздохом покачал головой.
«Должен признать, что некоторые участки джунглей Амазонии пострадают весьма серьезно — это неизбежно. Но в целом живая природа останется невредимой. Наши яды не причинят ей вреда. Пойми, Азриэль, на меня работали лучшие умы, гениальные люди, создававшие бактериологическое оружие в секретных государственных лабораториях, люди, великолепно разбирающиеся в том, что нам с тобой понять не дано».
«А Европа? — спросил я. — Ты намерен уничтожить народы Малой Азии и Балканских стран. А какая судьба ждет Европу?»
«В этом состоит наша главная стратегическая проблема. Дело в том, что мы должны уничтожить немцев — в отместку за то, что их Гитлер вытворял с евреями. Немцы умрут. Обязаны умереть. Все до единого.
Но мы хотим сохранить другие страны. За исключением Испании. Я не люблю Испанию, к тому же там слишком сильно мусульманское
Грегори встал и подошел к карте.
«Все готово. Последние контейнеры с химикатами доставлены по назначению. Здесь осталось немного — на случай, если кто-то посторонний проникнет в здание. Можно полностью изолировать некоторые помещения и использовать нашу смесь против полиции или властей, не нанеся вреда другим.
Ты, конечно, понимаешь, что мы будем единственным источником информации, поступающей в Соединенные Штаты с обреченных на гибель территорий. Только от нас люди узнают о поразившей мир чуме. Мы уже составили и записали соответствующие тексты. Поверь, они такие возвышенные, что их стоит оставить в наследство потомкам, как высеченную на скале Бехистунскую надпись Дария».
«Вот они, смертельные ловушки. — Грегори указал на экраны мониторов, по-прежнему показывающие пустые помещения, коридоры, кабины лифтов. — Мы здесь как в крепости.
Итак, на третий день, когда Соединенные Штаты будут публично скорбеть о страшной трагедии, а в глубине души вздыхать с облегчением и радоваться избавлению от остального мира, я восстану из мертвых и расскажу, что видел. Я поведаю, что массовая гибель людей была неизбежной и произошла по воле Бога. А в конце сообщу, что приверженцы моего Храма готовы принять на себя руководство миром».
«А твои тупые последователи знают, что все это обман? — мрачно поинтересовался я. — Им известно, что умрешь не ты, а твой брат-близнец Натан?»
Грегори повернулся спиной к карте и со снисходительной улыбкой сложил на груди руки.
«Многие ли в курсе, что ты обманом заманил брата в больницу, чтобы получить образец ДНК и с его помощью подтвердить факт своей смерти? — продолжал я. — Сколько людей замешано в этом чудовищном фарсе? Кто подменит анализы, дабы объявить о твоем воскрешении?»
«Знают те, кому нужно, — ответил Грегори. — Конечно, подавляющее большинство моих последователей ни о чем не догадываются. Когда я появлюсь, сомнений, что перед ними Грегори, ни у кого не возникнет. Всю ответственность я беру на себя. В том числе и за массовые убийства. На мои плечи ляжет и бремя поддержания нового мифа о моем путешествии в ад и возвращении оттуда. Я новый мессия, помазанник Божий. А все мои тайны останутся при мне, и я буду хранить их, как Он хранил тайны евреев».
Грегори замолчал, стараясь успокоиться. От избытка чувств на глазах у него выступили слезы.
«Ты прекрасен, Азриэль, — наконец прошептал он. — И ты нужен мне. Ты послан, чтобы быть рядом со мной».
«Рассказывай дальше, — потребовал я. — Кому и что известно о твоем замысле?»
«Только несколько человек в курсе, что история с моей смертью и воскрешением лишь обман. Но разве не то же самое произошло и тогда, в первый раз?»
«В первый раз… — шепотом повторил я. — Что ты имеешь в виду? Голгофу?»