Слуга смерти
Шрифт:
Он улыбнулся.
— На мой вкус здесь чересчур дорого, Уорд.
— Тогда возьми в долг.
— В долг? Я думал, у тебя нет денег.
— Джон, ну почему ты такая задница?
Он встал и бросил на стол десять баксов.
— Потому что деньги в нашем деле ничего не решают.
Он вышел и зашагал по улице, не оглядываясь. Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду, а потом пошел наверх собирать вещи.
Глава
12
В седьмом часу вечера, когда Том стоял на балконе, шедшем вдоль всего фасада
Сейчас Том во многих отношениях чувствовал себя лучше, но во многих — хуже. Он был рад, что смог наконец покинуть полицейский участок и переодеться. Помощник шерифа терпеливо ждал, пока Том облачится в новые джинсы, свитер и прочее. Все остальное имущество, принадлежавшее ему до ухода в лес, было сложено в багажнике взятого напрокат автомобиля, стоявшего теперь на парковке.
Приняв горячий душ и посидев в единственном имевшемся в номере кресле, он решил, что вполне в состоянии отправиться на поиски еды. Его старая одежда лежала в пакете, в котором ему принесли новую. Хотя трудно было поверить, что ее когда-либо можно будет снова носить, Том ощущал к ней некую суеверную привязанность. Часть его разума — та самая, которая хранила память о каждом бумажнике, которым он когда-либо владел, — готова была приписать неживым предметам некую силу. Кто знает, что могло бы случиться, не будь этой одежды.
Было и еще одно, хотя в этом он не готов был признаться даже самому себе. Одежда являлась свидетелем всего того, что случилось с ним. Она побывала там, в лесу. Она знала все то, что видел или чувствовал он. Все то время, пока Том продирался сквозь заросли, отчаянно стремясь вернуться к цивилизации, его не покидала одна мысль — теперь у него есть причины для того, чтобы остаться в живых. Он кое-что знал. Он хотел принести остальным новость.
Но все произошло не совсем так, как он надеялся.
Он все еще верил в то, что видел и чувствовал. Однако ясно было, что никто больше в это не верит. Шериф четко обозначил свою позицию, и помощник последовал его примеру. За пятнадцать минут, проведенных в небольшом магазинчике одежды на другой стороне площади, Том понял, что новости здесь распространяются очень быстро. Впрочем, об этом можно было догадаться уже по тому, что та женщина, Патриция, успела услышать достаточно, чтобы прийти и разрушить до основания все его надежды (потом она пять минут рассыпалась перед ним в извинениях, отчего стало только хуже). Всем быстро стало известно о том, что он якобы видел. И к тому моменту, когда Том расплачивался за свои покупки, он уже не сомневался, что все вокруг считают его сумасшедшим.
«Знаете, он нажрался в стельку у Фрэнка пару дней назад. Потом пытался покончить с собой в лесу, но не с помощью пистолета или чего-нибудь подходящего. Вроде как наелся таблеток и отрубился, после чего ему показалось, будто он что-то видел. Потом два дня блуждал по лесу. Забавно, правда?»
Не столько забавно, сколько грустно. Девушка за кассой ничего этого не говорила, но ее очень, очень добрая улыбка сказала ему все. Портье за стойкой в мотеле даже не смотрел в глаза, но тоже выдавил кривую улыбку. Том все понял. Его отделял лишь шаг от того, чтобы стать посмешищем. И два шага до кое-чего
Некоторое время он сидел в кресле, тупо глядя на телефон и думая, не позвонить ли домой. Прошло три или четыре дня. Он не помнил, звонил ли перед тем, как уйти в лес, и понимал, что это не лучшим образом свидетельствует о его психическом состоянии. Наверное, все-таки звонить не стоило, хотя он уже благоразумно удержался от искушения сказать что-нибудь многозначительное или высокопарное. Он чувствовал, что надо позвонить Саре, сообщить ей, что с ним все в порядке, но в то же время понимал, что у нее нет никаких причин подозревать, что с ним что-то могло случиться. Его молчание не означало ничего, кроме дополнительного подтверждения простой мысли: «Том, ты дурак». Ему хотелось сообщить ей о своей новости. Об этом нужно было кому-то рассказать, а за все время пребывания в лесу его не оставляла мысль о том, что вопреки всему он очень любит Сару. Ему не хотелось говорить ей о том, почему он оказался в лесу (хотя она могла узнать об этом и позже), но можно было просто рассказать о своей находке. Проблема заключалась в том, что, несмотря на все им пережитое, новость уже не казалась столь захватывающей.
А без этого не было никаких причин звонить домой и не о чем было говорить. Да и к чему бы все в конце концов свелось? «Знаешь про ту тварь, которую все считают несуществующей? Большую и лохматую, которая каждый раз оказывалась подделкой? Я ее видел. Я был совсем рядом с мифическим созданием. Оно стояло надо мной, и я чувствовал смрад его ужасного дыхания. По крайней мере… мне так кажется — я был тогда пьян до потери сознания, одурманен снотворным и едва не умер. А потом я увидел следы. Хотя, возможно, я их и не видел, и, честно говоря, я тогда еще слышал какие-то голоса. Вот и все мои новости. Постскриптум: я тебя люблю».
Наверное, он сразу же вернул бы себе ее уважение. Вероятно, она бросилась бы прямо сюда, просто для того, чтобы снова быть с ним. Мой отважный исследователь. Мой… чертов придурок.
Нет. В том, что она уже знала, не было ничего хорошего, но то, что она могла однажды узнать, было намного хуже. Впрочем, в любом случае она наверняка поверила бы его словам, а не тому, что могли рассказать другие. Сейчас, когда его слова могли показаться словами безумца, звонить явно не стоило. Ему не хотелось даже посылать ей текстовое сообщение. Когда он снова начнет с ней общаться, это станет началом его пути наверх. Но сколько бы он ни стоял на балконе, ему вряд ли удалось бы придумать, где именно подобный путь мог начаться.
Автомобиль обогнул паркинг по плавной дуге и остановился прямо посередине. Открылась дверца со стороны водителя, и оттуда вышел человек чуть выше среднего роста, с аккуратно подстриженными каштановыми волосами, явно городского вида.
Он посмотрел на балкон и помахал рукой.
— Вы, случайно, не Том Козелек?
Том нахмурился.
— Да, — помедлив, ответил он. — А кто вы?
Незнакомец улыбнулся.
— Ну вот — я проделал такой долгий путь, чтобы с вами поговорить, а вы…