Слуги Ареса

Горяинов Сергей

Сильвер кивнул, вынул из кармана пиджака пачку стодолларовых купюр.

– По две штуки, как договорились.

Питон бросил деньги к патронам, бережно уложил карабин в ящик, укрыл промасленной бумагой.

– На кабанчика соберешься - пригласить не забудь, - подмигнул он гостю.

Сильвер вновь молча кивнул, сделал знак своим людям. Те забрали ящик, картонные коробки с прицелами, зеленую нераспечатанную жестянку с патронами и потащили покупку к джипу.

– Слушай!
– вдруг остановил Питон собравшегося уходить гостя.
– Не знаешь,

случаем, кто на Дмитровке недавно сработал?

– А что?

– Да вот Армен вчера звонил. Аж на стенку лезет - думает, что на него контракт открыли. Просил уладить дело. Так знаешь?

– Армену-то что за интерес?

– Он же в этом доме сейчас живет.

– А... Я не знал. Нет, ничего не могу сказать. Ну, бывай!

– Бывай...

Глядя на захлопнувшуюся дверь, Питон с сомнением покачал головой. Каждая собака в Москве знает, где живет Армен...

"Чероки-ларедо" скрылся в темноте. Питон извлек из стола деньги, тщательно пересчитал, отметил сделку добрым глотком коньяка и вышел к своим людям, томящимся у опустошенного "КАМАЗа". Водитель уже сидел в кабине.

Питон открыл дверцу, взглянул с ухмылкой на отпрянувшего хлипкого шофера, протянул ему стодолларовую бумажку.

– Держи. Ты не серчай. Я всегда злой, когда работаю. А так - добрый, очень добрый, понял? Ну давай, гони. Привет Акимычу передавай, я звякну ему утром.

Когда трейлер отъехал. Питон пригласил одного из парней в избушку и, разложив на столе документы, объяснил задачу:

– Завтра двадцать стволов отвезешь в "Артемиду", в офис, вот по этой накладной, смотри, номера не перепутай! Бабки пусть сразу же переводят, в тот же день. Остальные - на склад в Реутово. Оттуда их через денек заберут.

– Сразу все? Что за люди?

– Сразу, - кивнул Питон.
– Фирма серьезная.

Это тебе, брат, не "Артемида"...

– Почти на триста тысяч баксов... Крутая сделка!

– Да уж сделка...
– кисло сморщился Питон.
– Как же! Свои выкладываем. Лишь бы взяли!

– Ну?!
– парень изумленно вытаращил глаза.
– Кто же это?

– Кто, кто... Шланг в манто! В габардиновом... Забирай!
– Питон подтолкнул к парню документы.
– Завтра вечером здесь будь как штык.

С докладом. Да, в "Артемиде" скажи, чтобы насчет лицензии не тряслись, я договорился. Ну все, пошел!

Оставшись один, Питон прилег на койку, медленно потягивал коньяк из бутылки.

"Сделка, - подумал он.
– Хм... Может, и впрямь - сделка. Авось не забудут добра... охотнички!"

...Два "ЗИЛа-131" с армейскими номерами выехали из ворот хорошо охраняемого склада в Реутове, вышли на Щелковское шоссе и через некоторое время влились в плотный поток транспорта на Московской кольцевой дороге. В первой машине рядом с сержантом-водителем сидел плотный майор с общевойсковыми эмблемами в петлицах. Его широкое невыразительное лицо было живописно украшено парой обширных синяков, уже приобретших

радужный оттенок.

Грузовики выкатились на Рижскую трассу и двинулись на запад от города. Через пару часов они свернули на волоколамку и были остановлены у поста ГАИ.

– Что за груз, товарищ майор?
– полюбопытствовал милицейский сержант.

– Все, что нужно для охоты, инспектор, - ответил майор, скупо улыбнувшись.

Гаишник понимающе кивнул. Действительно, база охотхозяйства Московского военного округа находилась всего в трех километрах от поста.

– Хорошие у вас угодья. А лицензии не допросишься, - посетовал сержант.

– Охотник? Небось из "Динамо"? К нам переходи!

– Спасибо, подумаю. Счастливого пути!

– Да мы уж почти доехали.

Из кабинета начальника охотхозяйства майор позвонил в Москву.

– Товарищ генерал? Кислицин докладывает. Все в порядке. Груз доставил. Без происшествий. ГАИ остановил на волоколамке, но даже документы не проверил.

– Сам уже смотрел?
– Голос Алферова был усталым.

– Так точно. Отличная вещь. Что-то вроде СВД, только поудобнее. Могу захватить для вас экземпляр.

– Не нужно. Ночуй там, но к десяти я тебя жду.

– Понял.

Кислицин повесил трубку, потянулся. На стене перед ним висел призовой охотничий трофей - огромная голова кабана с мощными желтоватыми клыками. Майор взял из ящика приятно отдающий ружейным маслом "Тигр", приложил к плечу. Поймал в прицеле стеклянный глаз зверя. Палец осторожно коснулся спускового крючка.

"Удобный карабинчик, - подумал майор.
– А дичь неподходящая. Бог даст, в другую... свинью постреляем".

Плавно он надавил на спуск. Раздался сухой щелчок без пользы сработавшей боевой пружины. Кислицин улыбнулся и положил карабин на место.

VIII. ДАЧНЫЙ ЗНАКОМЫЙ

На въезде в дачный кооператив "Дзержинец", как обычно, красовалась огромная зловонная куча мусора. От нее тянуло омерзительным гнилостным запахом, и Елизаров поспешил поднять боковое стекло своего "Москвича". Постукивая и позвякивая разболтанной подвеской, машина медленно двигалась по ухабистой дорожке среди ветхих домишек, ютившихся на шестисоточных участках.

Подъехав к своему владению, Владимир Владимирович не смог удержать печального вздоха - щитовые аппартаменты, выкрашенные ядовито-зеленой краской, выглядели откровенно убого. В памяти полковника непроизвольно всплыл свежепостроенный гущинский коттедж в Черноголовке, и ему даже из машины не захотелось вылезать.

Открыв калитку, Елизаров усталой шаркающей походкой прошел к столику, вкопанному в землю под чахлой сливой, и положил на скамейку пакет с сардельками и колбасой. Огляделся. В радиусе двадцати пяти метров можно было наблюдать от трех до шести малоаппетитных бледных и дряблых дамских задниц, торчавших среди свежевскопанных грядок - по случаю субботнего дня дачницы увлеченно предавались сельскохозяйственному мазохизму.