Слуги сумерек
Шрифт:
– Эта штучка сделана в 1903 году. В мире известно всего восемь действующих моделей, – с гордостью сообщил Бу. – Называется она «Сборщик податей», но я окрестил ее «В мире ослов нет справедливости».
Чарли рассмеялся, а Генри, казалось, был озадачен.
Они прошли к большим удобным креслам, стоявшим в углу вокруг стеклянного кофейного столика. Под тяжестью Бу кресло издало слабый стон.
Офис занимал угловое помещение и поэтому имел две наружные стены, почти целиком стеклянные. Здание стояло в стороне от других высотных построек в Коста-Меза, и окна выходили на один из немногих сохранившихся в этой части
– Так ты говоришь, это касается Грейс Спиви? – спросил Бут.
У него был профессиональный интерес к психозам на религиозной почве, он даже выпустил книгу, посвященную психологии вождей религиозных сект. Его занимала личность Грейс Спиви, и он рассчитывал посвятить ей главу в своей следующей книге.
Чарли рассказал Бу о Кристине и Джое, об их встрече с Грейс в «Саут-Кост-Плаза» и о попытках их убийства.
Врач, который, имея дело с больными, никогда не напускал на себя важный вид, больше полагаясь на уговоры и добродушный юмор, врач, которого невозможно было представить озабоченно нахмурившим брови, этот врач вдруг помрачнел.
– Худо дело. Очень худо. Я всегда знал, что Грейс – глубоко верующий человек, а не обычный шарлатан, разрабатывающий религиозную жилу с целью подзаработать.
Она всегда была убежденной сторонницей теории близкого конца света. Но я и предположить не мог, что она настолько глубоко погрузилась в психопатические фантазии, – сказал Бут. Тяжело вздохнул и посмотрел на дождь за окном с высоты двенадцатого этажа. – Понимаете, она много говорит о своих «видениях», используя их, чтобы привести свою паству в состояние религиозной экзальтации. Я привык считать, что на самом деле никаких видений у нее не бывает, а она элементарно притворяется, понимая, что это эффективный инструмент для обращения в свою веру и для того, чтобы держать паству в руках.
С помощью видений она может представить дело таким образом, что это господь повелевает совершать то, что на самом деле угодно ей, чему можно бы и не подчиниться, усомнись кто-нибудь в божественном происхождении этих приказов.
– Но если допустить, что она истинно верующий человек, – сказал Генри, – как же она оправдывает для себя такое надувательство?
– О-о, это очень просто, – сказал психотерапевт, отвлекаясь от картины дождливого февральского утра. – В собственных глазах она может оправдаться, уговаривая себя, что говорит людям то, что бог непременно передал бы ей, если бы и вправду являлся ей в видениях. И второе возможное объяснение: она действительно видит бога и внимает ему – и это куда более серьезно.
– Ты хочешь сказать, она видит его в буквальном смысле? – недоумевая спросил Чарли.
– Ни в коем случае, – Бу махнул пухлой рукой. Он был агностик и не чужд атеизма. Он не раз говорил Чарли, что, судя по тому, в каком жалком состоянии пребывает мир, у бога, должно быть, продолжительные вакации где-нибудь в Албании, на Таити или в другом удаленном уголке Вселенной, куда последние новости не доходят. – Я действительно имею в виду, что она
– Она зашла так далеко, что туда даже рельсы не проложены, – сказал Чарли.
Бу засмеялся, хотя и не так непринужденно, как хотелось бы Чарли, но все же это было лучше той мрачной задумчивости, от которой Чарли было не по себе. Что касалось работы, Буту была несвойственна какая-либо претенциозность, и он не изображал из себя святошу; слово «чокнутый» звучало в его устах так же привычно, как «психическое расстройство».
– Но если у Грейс совершенно отказали тормоза, значит, есть что-то, что не поддается объяснению, – сказал Бут.
Чарли обратился к Генри:
– Он обожает все объяснять. Прирожденный педант.
Он объяснит тебе все про пиво, пока ты будешь допивать свою кружку. Только не проси его объяснить, в чем смысл жизни, иначе нам не выйти отсюда до самой пенсии.
Бут сохранял необычайную серьезность.
– Сейчас меня занимает отнюдь не смысл жизни, – сказал он. – Допустим, что Грейс действительно свихнулась – это похоже на правду. Но если она в самом деле верит в этот бред насчет Антихриста и не остановится перед убийством невинного ребенка, значит, у нее все признаки параноидальной шизофрении на фоне апокалиптических галлюцинаций и мании величия. Однако трудно вообразить, чтобы кто-то, находясь в таком состоянии, мог оставаться служителем культа и руководить деятельностью секты.
– Может быть, сектой заправляет кто-то другой, – предположил Генри, – а она лишь своеобразный символ, который кто-то ловко использует.
Бут скептически покачал головой:
– Параноидального шизофреника чертовски сложно использовать таким образом. Эти люди слишком непредсказуемы. Но если она обратилась к насилию и начала действовать, исходя из своих светопреставленческих пророчеств, ей совсем необязательно быть сумасшедшей. Тому может быть другое объяснение.
– Например? – спросил Чарли.
– Например?.. Возможно, ее последователи разочаровались в ней, или в секте возникли центробежные тенденции, и она решила прибегнуть к решительным мерам, чтобы дать пастве новый заряд энтузиазма и веры.
– Нет, – сказал Чарли, – у нее определенно не все дома. – И он рассказал Буту о неприятном визите к Грейс.
Для Бута это прозвучало как гром среди ясного неба.
– Неужели она действительно вгоняла гвозди в ладони?
– Ну, при этом мы не присутствовали, – признал Чарли, – Может, ей и помогал кто-то из соратников, который держал молоток. Но наверняка не без ее ведома.
Бу переменил положение, и кресло под ним заскрипело.
– Возможно и другое. Самопроизвольное образование крестных стигмат на ладонях и ступнях у страдающих психозами на фоне религиозного бреда преследования – явление редкое, но к разряду неслыханных его не отнесешь, – сказал Бут.
Услышав это, Генри Рэнкин был потрясен:
– Что вы хотите сказать – что они настоящие? Что это.., божьих рук дело?
– О нет, я вовсе не имел в виду, что это подлинные крестные знамения или что-то в этом роде. Бог здесь ни при чем.