Слуги света, воины тьмы
Шрифт:
— Все в порядке, спасибо. Я довольно много пил по дороге сюда. — Он повернулся к открывшейся двери кухни, увидел Си и воскликнул: — Сесилия!
Подойдя к старушке, он обнял ее.
Си замерла в его объятиях, разжала губы и широко раскрыла глаза. Наконец она высвободилась.
— Ты!..
Дядя Генри шутливо погрозил ей указательным пальцем.
— Больше ни слова, милая леди с острова Эа. [22] Давай насладимся моментом воссоединения.
22
Остров
Си крепко сжала губы и прищурилась.
— Да, ты точно такая, какой я тебя помню, — ласково проговорил дядя Генри. — Ни на день не состарилась… сколько же прошло? Десять лет?
— Шестнадцать, — прошептала Сесилия. — Одри скоро придет, глупец. Тебе лучше уйти.
Свет в глазах дяди Генри угас, и в комнате вдруг стало холоднее. Он запрокинул голову и увидел комочек клубничной глазури на полке книжного шкафа. Прикоснувшись к нему, он поднес палец к носу.
— Вот как? — Он рассмеялся, вытер палец носовым платком и положил руку на плечо Сесилии. — Ты все такая же шутница. И за это я тебя тоже люблю.
Но Си не шутила. Что-то явно было не так. Фиона попятилась к входной двери, и в это время из своей комнаты вышел Элиот.
— Я услышал голоса… — Он остановился рядом с сестрой и удивленно воззрился на Генри.
— Наш дядя, — объяснила Фиона.
Элиот пытливо посмотрел на нее и заметил в ее глазах неуверенность.
Дядя Генри обернулся и просиял.
— Элиот! — Он сжал руку мальчика двумя руками и пожал, словно они были лучшими друзьями.
— А-а-а… здравствуйте, сэр, — выдавил Элиот.
— Пожалуйста, не надо этих формальностей. Зови меня просто «мистер Миме». Хотя я предпочел бы «дядя Генри» или просто «Генри». У меня осталось слишком мало ныне здравствующих родственников, которые называют меня именно так. Ты окажешь мне большую честь.
Его улыбка была заразительной, и очарованный Элиот улыбнулся в ответ.
— Ничего удивительного, что у тебя так мало родственников, — фыркнула Сесилия.
Фионе хотелось верить дяде Генри, но Си она доверяла больше. Прабабушка, словно защищаясь, прижала руку к шее — так она делала, когда бабушка была ею недовольна.
Что-то здесь было очень и очень не так.
— Миме… — произнесла Фиона. — Это французская фамилия?
— Наше семейство родом из Франции, — ответил ей дядя Генри, — и еще из многих стран. У нас есть кузены и кузины, дядюшки и тетушки во всех уголках мира.
— Неужели у нас есть и другие родственники? — удивленно заморгала Фиона.
— Вы с ними знакомы? — спросил Элиот. — Вы знали нашу маму и нашего
Генри склонил голову набок и немного помедлил с ответом.
— О да. Хотя вашего отца… — он пожал плечами, — я знал не так хорошо, как вашу мать. Разразился большой скандал, когда они влюбились друг в друга. — Он бросил игривый взгляд на Сесилию. — Рассказать им, как они познакомились?
Он отодвинул от стола стул и сел.
— Нет, — сказала Сесилия. — Ничего им не рассказывай.
— Почему? — спросила Фиона.
Возможно, ощущение чего-то необычного в доме было связано с тем, что никто никогда не рассказывал им с Элиотом об их родителях. Фионе хотелось узнать как можно больше, даже если это означало бы бунт против Сесилии… и против бабушки.
Дядя Генри обернулся и посмотрел на Сесилию.
— Да, почему бы не рассказать им?
— Я… — Сесилия попятилась.
— Ага, — проговорил дядя Генри успокаивающе. — Вот видишь? Нет никаких причин.
Сесилия сердито прижала руки к груди, но больше возражать не стала.
— Давайте же, — поторопила Фиона дядю Генри. — Расскажите нам.
— Много лет назад я был в Венеции во время городского карнавала. — Дядя Генри потер руки. — Это был великолепный праздник. Танцы и спектакли на улице, веселые сборища днем и ночью. И все в масках. У некоторых маски были простые, кожаные, а у других — украшенные золотой фольгой и серебряной пылью, драгоценными камнями и перьями экзотических птиц. Вот где познакомились ваши мать и отец — там, где они оба были в масках.
Для пущего эффекта он провел по лицу рукой с растопыренными пальцами.
Фиона была зачарована. Она почти слышала гомон толпы на улицах и плеск воды в каналах, где покачивались гондолы.
— Как уже сказано, — продолжал дядя Генри, — я не так близко знал вашего отца, но знаю, что он был высок и статен, играл в поло и всегда великолепно одевался. Говорят, его улыбка была невероятно соблазнительна. И хотя обо всем этом мне известно только по слухам, говорили, что ни одна женщина не могла устоять перед ним. — Казалось, дядя Генри унесся мыслями куда-то вдаль. Но в следующее мгновение вернулся и продолжил: — Словом, чаровник… хотя, насколько я себе представляю, порой это создавало ему большие проблемы.
— Как это может быть? — удивился Элиот.
— А представь себе, что ты нравишься всем с первого взгляда. Представь, что все влюбляются в тебя из-за того, какой у тебя нос или прическа. Нет, он был одинок, потому что ни одна женщина не знала, что у него на сердце, каковы его желания и мечты. — Генри похлопал себя по груди. — Итак, ваш отец был в маске. Спрятал под ней лицо и улыбку, чтобы не обращать на себя внимания. Но все же его влекло к людям, он искал их общества. Вот так он и повстречался с вашей матерью.