Слуги света, воины тьмы
Шрифт:
— Вот ты где, — сказала она, увидев Фиону. — А у нас тут уже посуды накопилось.
И, улыбаясь не самой дружелюбной улыбкой, исчезла за дверью.
Фиона сняла фартук. Платье у нее тоже промокло и прилипло к телу. Она поежилась.
Дверь кухни хлопнула. Вошел Майк. Он был явно зол.
— Фиона, что это зна…
Его взгляд изменился. Он уставился на нее так, словно видел впервые.
— Я иду, — пролепетала Фиона и потупилась. Она инстинктивно сгорбилась и скрестила руки на груди. Все тело у нее покрылось гусиной кожей. — Я только что закончила прибирать
— Спешить некуда, — произнес Майк спокойным, почти любезным голосом и подошел ближе. — Вообще-то я хочу, чтобы ты еще раз подумала насчет должности официантки. И время удобнее, и оплата лучше.
Щеки Фионы побагровели, волосы на затылке встали дыбом.
— Она же сказала, что ей это неинтересно, — вмешался Элиот и заслонил собой сестру. — Сколько раз надо повторять?
Фиона заметила, что Элиот держит в руке металлическую лопатку и ее острый конец направлен на Майка.
В глазах менеджера отразились изумление и злоба, однако он совладал с собой и бросил свирепый взгляд на Элиота.
— А ну посторонись, ты, наглец. Я с твоей сестрой разговариваю.
— Не надо, — прошептала Фиона так тихо, что сама едва расслышала собственный голос.
Костяшки пальцев Элиота, сжимавших рукоятку лопатки, побелели. Он сделал глубокий вдох и, шагнув к Майку, посмотрел на него снизу вверх.
— Нет, — заявил он. — Ты с ней уже поговорил.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом Фиона не выдержала. Она выпрямилась, подошла к брату и, хотя это стоило ей немалых сил, посмотрела Майку прямо в глаза.
— Я уже сказала — «нет». И я не шутила.
Майк отступил на шаг. Какую-то долю секунды Элиоту и Фионе показалось, что он вправду испугался… их обоих.
— Ну ладно, как хотите, — фыркнул Майк. — Фиона, иди и прибери посуду со столов. Посетители ждут.
С этими словами он повернулся и быстро вышел из кухни.
— Спасибо, — шепнула девочка брату. Элиот, весь дрожа, молча вернулся к мойке.
Только теперь Фиона заметила, что кулаки ее по-прежнему сжаты. Она расслабила пальцы. Ее мутило. Девочка ни с кем и никогда так не разговаривала. И Элиот тоже. Похоже, шестнадцатый год жизни обещал быть интереснее, чем она думала.
3
Разбитая чашка
Элиот, Фиона и прабабушка Сесилия сидели в столовой. Все делали вид, что ничего не происходит, хотя на самом деле что-то определенно происходило.
Солнце уже клонилось к закату, сквозь кружевные занавески лился янтарный свет. Отполированная столешница мягко блестела, белый фарфоровый чайный сервиз в сумерках казался оранжевым.
Фиона, придя с работы, сняла платье и надела серый свитер. Она сидела, уткнувшись носом в книгу Исаака Ньютона «Philosophiae naturalis principia mathematica», — готовилась к написанию сегодняшней домашней работы.
Си в очках с толстыми стеклами, сильно щурясь, писала письмо своей кузине в Баварию. Она выводила буквы авторучкой, заправленной чернилами.
Элиот никак не мог сосредоточиться. Он то и дело прокручивал в уме свою ссору
Но мальчик не мог приступить к выполнению домашнего задания не только из-за Майка. Было еще кое-что.
Перед ним на столе лежала раскрытая энциклопедия. Он читал о нервном срыве, случившемся у Ньютона в тысяча шестьсот семьдесят пятом году. Но большая часть текста была зачеркнута черным маркером. Элиот догадывался, что в этих абзацах речь шла об увлечении Ньютона алхимией. [7]
7
Насколько серьезно Ньютон занимался алхимией, неизвестно, так как его записи на эту тему погибли при пожаре в лаборатории. И хотя адепты оккультизма утверждают, что он совершил прорыв в этой области, который привел к последующим открытиям в математике, никаких подтверждений этому не существует, как и тому, что он, на манер Фауста, заключил сделку с высшими силами. (Боги первого и двадцать первого века. Том 5. Лженауки. Изд. 8: Zypheron Press Ltd.)
Порой, когда он видел такие полосатые, как зебра, страницы, он был готов в бешенстве швырнуть изучаемую книгу через всю комнату.
Действовало бабушкино правило номер пятьдесят пять.
ПРАВИЛО 55: Никаких книг, комиксов, фильмов и всего прочего в жанре научной фантастики, фэнтези и ужасов — в особенности всего, что касается оккультизма и лженаук (алхимии, спиритизма, нумерологии и т. д., а также древней или современной мифологии).
Элиот называл это правило «ничего придуманного».
А бабушка называла все перечисленные жанры «конфетками для слабоумных, разъедающими мозг».
Но как он мог написать хорошую работу, если все самые интересные кусочки были замараны? Ведь могла же бабушка просто зачеркнуть тонкой линией ненужный, по ее мнению, текст, чтобы он мог хотя бы понять, о чем там идет речь.
Пятьдесят пятое правило и наезды Майка стали обычной частью его странной жизни. Но сегодня все сошлось воедино.
В столовую из кухни вошла бабушка. Вид у нее был очень сосредоточенный. Казалось, что ее серые глаза смотрят вдаль и ничего не видят вблизи.
Ее обычно легкая походка была напряженной, как будто бабушка ожидала, что кто-нибудь вот-вот выскочит из темного угла. Глупости! Она никогда ничего и никого не боялась.
Но ее настроение оказалось заразительным, и у Элиота по спине побежали мурашки.
Бабушка остановилась и склонила голову к плечу, как бы прислушиваясь к чему-то. Затем обеими руками пригладила короткие седые волосы.
— Я собираюсь осмотреть подвал и боковые двери, — объявила она.
Вообще-то бабушка каждый вечер проверяла все замки и запоры. Это входило в ее обязанности управляющей и было совершенно нормальным. Но то, что она сообщила об этом, как бы предупреждая, выглядело странным.