Слуги Темного Властелина
Шрифт:
«Я отдал им Инрау… Неужели мне придется отдать и Келлхуса тоже?»
Нет. Он говорил им, что будет с Инрау. Он им говорил – а они отказались слушать. Даже его бывший наставник Симас – и тот его предал. Ахкеймион – такой же адепт Завета, как и они. Ему, как и им, снятся Сны Сесватхи. Но он в отличие от Наутцеры и Симаса не забыл о сострадании. Он не настолько глуп. И главное, он в отличие от них знает Анасуримбора Келлхуса!
По крайней мере, немного знает. И, возможно, этого достаточно.
Ахкеймион
– Ксин, как тебе наш новоприбывший?
– Скюльвенд-то? Толковый. Кровожадный. И жутко неотесанный. Слова ему поперек не скажи: чуть что – на дыбы…
Он склонил голову набок и добавил:
– Ты только ему не говори, что я тебе это сказал.
Ахкеймион усмехнулся.
– Да нет, я о другом спрашивал. О князе Атритау. Маршал сделался непривычно серьезен.
– Честно? – спросил он, немного поколебавшись. Ахкеймион нахмурился.
– Разумеется!
– Мне кажется, в нем есть что-то… – Он пожал плечами. – Что-то эдакое.
– В смысле?
– Ну, в первую очередь мне показалось подозрительным его имя. На самом деле я все хотел тебя спросить…
Ахкеймион вскинул руку.
– Потом, ладно?
Ксинем тяжело вздохнул, покачал головой. У Ахкеймиона почему-то поползли по спине мурашки.
– На самом деле я не знаю, что и думать, – сказал он наконец.
– Не знаешь или боишься сказать то, что думаешь?
Ксинем взглянул на него исподлобья.
– Вот ты с ним целый вечер провел. Ответь мне: встречал ли ты прежде подобного человека?
– Нет, – признался Ахкеймион.
– А чем он отличается от всех прочих?
– Ну, он… Он лучше. Лучше, чем большинство людей.
– Большинство? Или ты имеешь в виду – чем все остальные люди?
Ахкеймион посмотрел на Ксинема пристально.
– Он тебя пугает.
– Угу. Скюльвенд, кстати, тоже.
– Но по-другому… Скажи мне, Ксин: как ты думаешь, что из себя представляет Анасуримбор Келлхус?
«Кто он: пророк или пророчество?»
– Он – нечто большее, – уверенно ответил Ксинем. – Нечто большее, чем просто человек.
Воцарилось долгое молчание, нарушаемое только криками какой-то далекой толпы.
– На самом деле, – начал наконец Ахкеймион, – никто из нас ничего не знает о…
– Что это там такое? – воскликнул Ксинем, глядя куда-то за спину Ахкеймиону.
Адепт оглянулся назад.
– Где?
На первый взгляд казалось, будто в их сторону валит огромная беспорядочная толпа. Основная масса людей двигалась по узкой дороге, в то время как отдельные группки шли напрямик через лагеря. Люди перлись прямо через костровища, срывали веревки с сохнущим бельем, сворачивали самодельные стулья и жаровни. Ахкеймион увидел даже, как завалился
Однако тут он заметил, что в центре толпы шагают стройные ряды солдат в алых накидках, а посреди их рядов полуголые рабы несут паланкин красного дерева.
– Процессия какая-то… – сказал Ксинем. – Но кому понадобилось…
Он осекся. Они оба одновременно увидели его: длинный алый стяг, увенчанный айнонской пиктограммой, обозначающей Истину, с изображением свернувшейся кольцом трехглавой змеи. Герб Багряных Шпилей…
Золотое шитье горело на солнце.
– Чего это они свое знамя напоказ выставили? —поинтересовался Ксинем.
Хороший вопрос. Для многих Людей Бивня язычники от колдунов только тем и отличаются, что колдунов жечь удобнее. Так что размахивать своими знаменами посреди лагеря айнрити по меньшей мере неосмотрительно.
Если только не…
– Твоя хора при тебе? – спросил Ахкеймион.
– Ну, ты же знаешь, я ее не ношу, когда…
– Так при тебе или нет?
– В вещах где-то.
– Достань ее. Быстро!
Ахкеймион понял, что они развернули свой стяг специально для него. У них был выбор: либо взбудоражить толпу, либо застигнуть врасплох адепта Завета. Тот факт, что они предпочли первое, говорил о том, насколько натянутые отношения существовали между их школами.
Очевидно, Багряные Шпили желали познакомиться с ним. Но зачем?
Разумеется, взбудораженная толпа с каждой минутой густела, однако процессия упрямо продвигалась вперед. Ахкеймион видел куски глины, разбивающиеся в пыль о стенки паланкина. Крики «Гурвикка! Гурвикка!» – уничижительное название колдунов, бытующее у норсирайцев, – сотрясали небо.
Ксинем выбежал из своего шатра, на бегу отдавая приказы рабам. Его доспех болтался у него на плечах – он накинул его второпях, а застегнуть не успел, – в левой руке он сжимал свой меч в ножнах. К нему уже сбегались его люди. Ахкеймион увидел, как со всех сторон десятками собираются остальные. Однако их было ничтожно мало по сравнению с сотнями, а возможно, и тысячами разъяренных людей, которые приближались к их лагерю.
Ксинем со свойственной ему стремительностью проложил себе путь сквозь своих людей и подошел к Ахкеймиону.
– Ты уверен, что это за тобой? – крикнул он, перекрывая рев толпы.
– А зачем еще им выставлять на всеобщее обозрение свой знак? Они нарочно делают это напоказ, чтобы иметь свидетелей. Как ни странно это звучит, я думаю, что они поступают так, чтобы успокоить меня.
Ксинем задумчиво кивнул.
– Они забывают, насколько их ненавидят.
– Это естественно.