Слушай свою любовь

Картленд Барбара

— Невероятно! — пробормотал Гарри.

— Я тоже так подумал, — кивнул маркиз, — и понял, что ваша отважная сестра спасла мне жизнь, за что я ей невыразимо благодарен.

— Она должна была все рассказать мне. Гарри смотрел на Антею с осуждением. Она не могла выдержать его взгляд и отвернулась к окну, словно ища утешения у солнечных лучей.

— Я совершенно уверен, что «мисс Мелдозио» так бы и поступила, — пояснил маркиз, сделав особое ударение на имени, — если бы я не потребовал от нее обещания молчать об услышанном. Вы же понимаете, если б этот

заговор был плодом ее воображения, я мог оказаться в весьма неловком положении перед своими гостями.

Гарри кивнул в знак согласия.

— Как вы теперь понимаете, в понедельник утром я попытался выразить свою признательность мисс Антее Меддозио, попросив вас передать ей фортепьяно, на котором она играла в субботу вечером.

Антея чувствовала, что Гарри весь напружинился, возмущенный тем, что его оставили в неведении.

— Однако в тот же день, чуть позже, — продолжал маркиз, — я слег из-за весенней лихорадки. Доктор Гроувз сказал мне, что микстура вашей матери, настоянная на травах, гораздо эффективнее, чем все его лекарства, и что он попросит мисс Антею Брук ее приготовить.

— Так вот откуда вы знаете, кто она! — воскликнул Гарри.

Маркиз прищурился.

— Должен признаться, я всегда подозревал, что вы не совсем обычный управляющий Но продолжим. С того момента, как меня стали поить этой микстурой, болезнь пошла на убыль, и Хайнес сказал мне, что мисс Антея Брук должна будет принести свежее лекарство во вторник утром.

Гарри снова вперил взгляд в Антею, словно требуя от нее ответа, почему она не рассказала ему про доктора, но промолчал.

Маркиз тем временем вел свое повествование как ни в чем не бывало:

— Ваша сестра пришла утром и попросила позвать моего слугу. Ее внимание привлек фаэтон, стоявший у парадного входа, и, когда ее проводили в библиотеку, она спросила лакея о посетителе, будучи уверена, что доктор Гроувз прописал мне полный покой.

Услышав, что приехал лорд Темплтон, она поняла — моей жизни вновь угрожает опасность.

— Это было очень разумно! — вознес похвалу Антее Чарлз, видимо, понимая, что девушка испытывает неловкость, и желая приободрить ее.

— Я тоже так подумал, — согласился маркиз, — потому что она сразу же бросилась в другой конец библиотеки, схватила с каминной попки один из декоративных дуэльных пистолетов и поспешила к моей комнате по потайному ходу, о существовании которого я и понятия не имел.

Последние слова он произнес с некоторой укоризной, словно давая понять, что его, как владельца Квинз Ху, следовало бы проинформировать о тайных переходах.

Он продолжал живописать еще более глубоким, раскатистым голосом:

— Ваша сестра, Колнбрук, заглянула в мою комнату, приоткрыв панель потайного хода у камина, и увидела, что я лежу на кровати и сплю, а Темплтон вот-вот придавит мое лицо подушкой, чтобы задушить меня!

— В это невозможно поверить! — изумился Гарри.

— Она прикрикнула на него, — рассказывал дальше маркиз, — и я проснулся. В этот же миг вошел Хайнес с лекарством, которое ваша сестра оставила

внизу в библиотеке.

Я был очень слаб, и мне стоило огромных усилий оттолкнуть подушку от лица, а затем обвинить Темплтона в том, что он уже вторично пытается меня убить. Я велел ему убраться из Англии в течение двадцати четырех часов и пригрозил центральным уголовным судом, если он этого не сделает.

— Так вот как все произошло! — пробормотал Гарри. — Но, Антея…

— Ваша сестра, — прервал его маркиз, — слышала, как Темплтон заявил, что пустым обвинениям никто не поверит. Я указал ему на то, что есть два свидетеля его злодеяния, но он ответил, что ни один судья не примет всерьез слова какого-то слуги и какой-то девки!

Иглзклиф закончил рассказ весьма категоричным тоном:

— Именно тогда ваша сестра назвала себя, и ему пришлось признать свое поражение.

— Это самая жуткая история, которую я когда-либо слышал! — вскричал Торрингтон. — Убийца, должно быть, сошел с ума!

— Я тоже так подумал, — заметил маркиз. — Тем не менее я очень благодарен за то, что жив.

— За счет доброго имени моей сестры, — с горечью произнес Гарри. — Я найду его во Франции или куда он там поехал и убью, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни!

Гарри был охвачен такой яростью, что Антея стиснула руки и обернулась к нему, пытаясь успокоить и удержать его.

— Полагаю, это было бы ошибкой, — возразил Иглзклиф. — Темпптон не вернется: я передам во все магистратуры соответствующую информацию, после чего они будут просто обязаны выписать ордер на его арест. Я также позабочусь о том, чтобы репутация вашей сестры была восстановлена.

— Не представляю, как вы могли бы это сделать.

— У меня есть великолепный ответ на ваш вопрос, но беседа несколько утомила меня. Может быть, подождем до завтра?

Антея вскочила со стула.

— Вы слишком долго беседовали. Мама говорила, что человеку, заболевшему весенней лихорадкой, необходим полный покой — по крайней мере первые двадцать четыре часа после кризиса.

Она повернулась к брату.

— Гарри, прошу тебя, уходи. Ты же видишь, беседа очень утомила милорда.

Маркиз, сидевший в кресле с закрытыми глазами, действительно выглядел нездоровым.

Гарри неохотно поднялся.

— Большое спасибо, милорд, — сказал он. — Я благодарен вам за разъяснения и надеюсь, что вы на самом деле сможете изничтожить вред, причиненный лордом Темплтоном моей сестре.

Маркиз ничего не ответил.

В эту минуту в комнату вошел Хайнес, который, по мнению Антеи, подслушивал за дверью.

— Я должен отвести милорда спать, — заявил слуга. — Он нуждается в отдыхе, и все эти разговоры ни к чему хорошему не приведут!

Никто не стал ему возражать, а Антея, следующая за Гарри и Чарли, улыбнулась Хайнесу, проходя мимо него.

Мужчины посторонились в дверях, пропуская Антею.

Ей очень хотелось испросить разрешения остаться с маркизом, но подобная просьба могла еще сильнее обострить ее отношения с братом.