Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога

Лаврова Мия

– Подождите, дони, сейчас соберу.

Она достала свежеиспечённый хлеб, отрезала от него половину.

– Если у вас есть фляга, я бы тоже её купила.

Крестьянка кивнула:

– Есть, от отца ещё лежит. Мне-то без надобности.

Она, порывшись на полках, достала небольшой кожаный бурдюк и наполнила его молоком, потом добавила к припасам ещё кусок сыра.

– Вот и готово, – поставила предо мной провизию.

Я сложила всё аккуратно в мешок:

– Благодарю, дони. Сколько вам должна?

–

Три кирша будет в самый раз.

За такой провиант цена была грабительской, но выбирать мне не приходилось. Теперь понятна доброта женщины и её услужливость. Спорить не стала, отсчитала монеты и, поблагодарив хозяйку, покинула дом.

Задерживаться в деревне не стоит, я быстро добралась до леса, отыскала уютную полянку, окружённую высокими ёлками, устроилась поудобней и принялась за еду.

Когда трапеза была почти окончена, мне вдруг послышалась нежная мелодия. Я чуть не поперхнулась куском хлеба. Откуда в лесу музыкант? Или это галлюцинации? Сложив всё в походный мешок, тихонько выбралась с полянки, следуя за мелодией, осторожно ступая, чтобы не выдать себя. Мало ли кто бродит по лесу.

Музыка доносилась из-за купы деревьев, что стояли довольно плотно друг к другу, скрывая от меня исполнителя. Спрятавшись за стволом, робко выглянула. На лужайке с пожухлой травой, примостившись на пеньке, сидел молодой парень, наигрывая на странном инструменте, похожем на гусли. Только он был квадратным с полукруглым верхом, а внизу размещался гриф, как у гитары, с колками для настройки. Далее шли ряды струн, настроенные, как я думала, заранее на определённые аккорды. Незатейливый мотив паренёк играл на нижних струнах, для этого на его большом пальце было надето кольцо с подобием когтя, которым он и цеплял струны. Мне впервые довелось увидеть столь странный инструмент.

Точно зачарованная, стояла я за деревом прислушиваясь. У парня был несомненный талант. Сам он, не обращая внимания ни на что вокруг, прикрыл глаза, полностью отдавшись звукам музыки, лившейся из-под его пальцев.

– Ты долго будешь там стоять? – Вдруг спросил парень, резко обернувшись в мою сторону.

От неожиданности я отпрянула от дерева и, запнувшись, плюхнулась на пятую точку. Юноша в один момент очутился возле меня.

– Ты кто? Как здесь оказалась?

При нём не видно было оружия, что меня немного успокоило.

– Я Дора. Шла тут и услышала, как ты играешь. Как удалось меня обнаружить?

Парень заулыбался во все тридцать два зуба:

– На слух никогда не жаловался. И потом ты топаешь и пыхтишь громче медведя.

– Вот ведь незадача, – с досадой ответила я, – мне казалось, что ступаю совсем тихо.

Парень рассмеялся:

– Сразу видно, ты не деревенская. Кстати, меня зовут Дин. Я менестрель. Путешествую по Террадору в поисках лучшей доли. У тебя нет чего пожевать? – Без обиняков приступил он к расспросу, – малость поистратился

и остался без гроша. Но я всё верну, – поспешил добавить он.

Мне понравился бесшабашный юноша, тем более что вынужденное одиночество начало тяготить.

– Я иду в Кассель, если тебе по пути, то присоединяйся, – достала из сумки хлеба и сыра и протянула Дину.

Парень моментом сгрёб еду, откусив огромный ломоть хлеба. Как только в рот поместился?

– Я тофэ в Каффэль, – прошамкал он набитым ртом, – и буту рад фофутчице.

Юноша зажал свой диковинный инструмент под мышкой и протянул мне правую руку:

– Рад знакомству, – проглотил он кусок улыбнувшись.

– И я, – пожала его ладонь с тонкими пальцами.

Сквозь тучи выглянуло солнце, залив полянку светом, точно одобряя моё новое знакомство.

Глава 13

Дин споро умял мои невеликие запасы провизии:

– Мы можем остановиться в какой-нибудь деревушке. За пару монет нас пустят на ночлег.

– Я не хотела бы заходить в сёла. Может, просто сходишь, купишь ещё еды?

Менестрель насторожился:

– Дора, почему ты скрываешься? И почему идёшь в город совсем одна?

– До этого ты вопросами не задавался, когда схомячил все мои припасы.

Дин почесал светлую макушку:

– Я всегда говорил: пустое брюхо не даёт соображать голове. Но всё же, как так вышло, что осталась совсем одна? Идти до Касселя неблизко и опасно. И вдруг ты кого-нибудь ограбила?

– Боишься, отберу твою карликовую арфу?

– Это цитра, – насупился Дин, ласково погладив инструмент по лакированному боку, – так её ещё никто не обзывал. И да, боюсь, она досталась мне от учителя, его знали в нашем королевстве и любили.

– Почему же тогда ученик прозябает в холодном лесу без крошки хлеба?

– Случайно вышло, – буркнул юноша, – так бывает.

– Ну так играл бы крестьянам, глядишь, накормят тебя, если боишься каждого встречного.

– Встречные бывают разные, – задрал он палец, – а селяне ничего не понимают в высокой музыке, что облагораживает человека. Им подавай дуделки. Только ты так и не ответила на мой вопрос, – прищурился Дин, – клянусь сохранить тайну, если твоё путешествие не связано с преступлением.

– Да какое преступление, – отмахнулась, усевшись на какую-то корягу, – всего и прегрешений за мной, что я незаконнорождённый ребёнок.

– И? – Уставился на меня менестрель, – мало ли таких. Никого из дома не гонят. На воспитание в деревеньку отдают, бумаги какие надо справят и всех делов.

– Ну мне так не повезло. Я внебрачная дочь Беатрис Кассиани. Моя мамаша решила сослать меня в Монтклиф, а мне туда совсем не хочется. Вот и сбежала.

– Твоя мать – герцогиня Кассиани?! – Глаза Дина полезли на лоб, – ну и дела!