Служба - дни и ночи
Шрифт:
Он снова включил утюг в сеть, и подошел к Сидоренко:
— Пока утюг греется, послушай, что я тебе скажу, Нюрка. Ты знаешь, я слов на ветер не бросаю. Если ты сейчас же не отдашь мои деньги, я заткну тебе рот кляпом, чтобы не слышны были твои вопли, и буду гладить утюгом до тех пор, пока ты или согласишься возвратить мне их, или же сдохнешь от боли. Тогда я спокойно, не торопясь, обыщу твой дом, сарай. Торопиться мне некуда, я же знаю, что к тебе никто не приходит. Правда, на всякий случай я открою окно, повешу на дверь замок, он в кухне на столе лежит, а сам залезу обратно в дом через
Нюрка зашевелилась, стянутая веревками, в ее глазах был неподдельный ужас.
А Абдураимов продолжал:
— Послушай, что я буду делать дальше. Я пойду к твоим родственникам и проделаю с ними такую же операцию. Ну, кажется, утюг уже нагрелся, слышишь, даже потрескивает, — и он снова взял в руки утюг, подошел к столу:
— Ну, Нюрка, решай, — если я начну, то боюсь, что не смогу остановиться!
Нюрка с ужасом смотрела на его дрожащие от ярости руки и чуть слышно выдавила из себя:
— Подожди, гад, отдам я деньги.
— Вот умница, вижу, что теперь мы с тобой сможем по-другому договориться, Говори, где они запрятаны?
— Развяжи, я сама.
— Э, нет, милая, теперь ты мне уж доверься, скажи, где они, и не бойся, в сделках я человек честный.
Нюрке деваться было некуда, и она тихим голосом сказала:
— Возьми на кухне в горшке, который в углу на боку лежит.
Абдураимов вышел в кухню и нашел в углу, рядом с метлой, большой, черный от копоти горшок. В нем лежал сверток, завязанный в синюю тряпку. Развернул, а там — деньги. Отсчитал ровно двадцать две тысячи и в нерешительности остановился: «Что делать с остальными? Может, забрать? Смотри, сколько эта кочерга накопила! Тысяч десять наберется, а все впроголодь живет, зараза. Нет, не надо, она же может тогда в контору побежать, шухер поднять».
Он возвратился в комнату, поднял с пола нож и перерезал веревку:
— Вот, смотри, я забираю только свои, твои мне не нужны.
И он, не прощаясь, вышел из дома.
Ляхов готовился к встрече со «стариком». Стельмах очень удачно сыграл роль человека, случайно встретившего на Юбилейной площади своего знакомого. «Старик», которого беспокоило какое-то смутное чувство тревоги, искренне обрадовался Стельмаху. Михаил смог во время их беседы за ресторанным столиком убедить его, что в городе все по-старому, что все сбытчики жаждут встречи со «стариком». Особенно Стельмах расхвалил одного мастера, который, если «старик» сумеет его уговорить, может организовать любое количество деталей.
«Старик» изъявил желание познакомиться с этим мастером. И вот сегодня встреча. Задерживать преступника еще рано. Наверняка он привез с собой большую сумму денег, нажитую преступным путем. Конечно, эти деньги с собой он не носит. И перед Ляховым стояла задача не только поближе познакомиться с ним, но и заставить его достать деньги из тайника.
Ровно в семнадцать ноль-ноль Ляхов и Стельмах
Еще издали они увидели сутулую фигуру «старика». «Старик» их тоже заметил, но подходить не торопился. Он наверняка думал, что за ними следят, и решил издалека понаблюдать за Стельмахом и мастером. Об этом вполголоса сказал Стельмах Ляхову, но тот успокоил его:
— Ничего, пусть посмотрит.
Они прошли к садовой скамейке и присели. «Старик» не подходил. Все выжидал. Но вот он, очевидно, решил, что оснований к беспокойству нет, и стал приближаться.
Он подошел к скамейке, сел рядом и только после этого поздоровался. Голос хриплый, сам среднего роста, плотная фигура, возраст — лет пятьдесят, похож на казаха или узбека. Ляхова поразили его глаза, злые, узкие. Смотрят не мигая. Кажется, он хочет увидеть душу.
«Старик» сразу же перешел к делу. Его интересовали в основном аксы и стрелки. Ляхов спросил:
— Сколько возьмете?
— Сколько есть — все заберу.
— Готовые часы нужны?
— Сколько за одни?
— По тридцать.
«Старик» был краток. По всему видно, что торгом занимается не впервые. Он тут же заявил:
— Отдашь по двадцать пять — могу взять сотню.
В конце концов договорились, что вечером они встретятся на этом же месте. Здесь и состоится торг.
Абдураимов сел в троллейбус и, проехав одну остановку, вышел и подошел к телефону-автомату. Каганович оказался на месте, он понял Абдураимова с полуслова:
— Хорошо, я сейчас найду подругу и все заберу. Где мы встретимся?
— Иди к себе домой, я приду.
Работники милиции не знали, кому звонил Абдураимов, не слышали содержания разговора, но чувствовали, что тот торопится, а это значит — финал приближается.
А Каганович в это время звонил Эланиной, с которой Ведрова уже помирилась и сейчас коротала все «рабочее» время в ее квартире.
Ира взяла трубку.
Каганович приказал:
— Бери груз и быстро приезжай ко мне.
Ира вышла от подруги, взяла на стоянке такси и поехала домой. Родителей еще не было, залезла под кровать и вытащила три пакета, которые передали ей в Каунасе, и сразу же возвратилась к машине. Назвала водителю адрес Кагановича и вскоре была у него дома. Там она долго не задержалась. Каганович ожидал прихода «старика» и не хотел, чтобы ее застал Абдураимов. Тем более что для «старика» нужно было подготовить необходимую сумму, которая была значительно меньше той, что принесла девушка.
Каганович закрыл двери на ключ и сразу же стал делить деньги. Только закончил, как в прихожей звякнул звонок. «Старик», — догадался он и, быстро спрятав часть денег, направился к дверям.
— Что так долго не открываешь? — подозрительно спросил «старик», входя в комнату. Он сам закрыл на ключ дверь и, глядя прямо в глаза Кагановичу, переспросил:
— Так что так долго не открываешь, прятал от меня что-нибудь?
— Нет, я ничего... — смутился хозяин и суетливо предложил: — Проходи, садись, устал, небось, с дороги.
— Я, дорогой, в пути не устаю, — чуть улыбнулся Абдураимов и прошел в комнату. — Мой дружок не объявлялся?
— Нет, а что, вы договорились встретиться у меня?