Служба ликвидации
Шрифт:
Осторожно ступая босыми ногами, Сухарик отправился в ванную, пустил воду и, не дожидаясь, когда она наполнится, лег в белое чугунное корыто. Он ни о чем не думал, наслаждаясь звуком серебристо пузырящейся водопроводной воды, и с удовольствием подставлял ноги под щекочущую струю…
В это время такой же звук падающей воды раздавался в обтянутых нежной кожей наушниках DENON, надетых на голову полковника Каледина. Он находился в белом микроавтобусе «Мерседес» и внимательно слушал. Аппаратура слухового контроля, установленная в квартире фигуранта оперативного дела с псевдонимом
За несколько дней до освобождения Сухарика в его квартиру бесшумно вошел майор Зайцев с капитаном оперативно-технического управления. На верхней площадке от непредвиденных неприятностей, типа появления родственников и знакомых Сухарика или вызванной соседями милиции, их прикрывал Игнатов, внизу страховал Исайкин. Для каждого «непредвиденного» варианта у оперативников была приготовлена соответствующая легенда, а на случай появления Пилата в машине ждала сигнала вооруженная группа захвата.
Пока Зайцев осматривал помещение, технарь колдовал над внедрением электронного «жучка». Сначала он сфотографировал «Полароидом» место предполагаемой установки микрофона, чтобы потом не было заметно внешних отличий, после этого приступил к работе…
Зайцев с коллегой пробыли в квартире не больше сорока минут, после чего проверили: не нарушен ли первоначальный интерьер, не сдвинуты ли предметы, не остался ли мусор или пыль от портативной дрели с алмазным сверлом? Пыли не было – ее засосал микропылесос, а предметы чуть сдвинулись. Пришлось поработать с фотографией.
После этого контрразведчики так же бесшумно покинули квартиру главного фигуранта.
Сегодня оперативникам Каледина, оператору спутникового мониторинга и двум силовикам из «Альфы» предстояли первые сутки совместного дежурства в фургоне.
– Ладно, мужики, работайте, – поднялся полковник, отдав наушники капитану. – Я заеду в управление и домой. Если что – я постоянно на мобильном. Удачи вам.
Глухая боковая дверь фургона «Мерседес» на минуту приоткрылась, но проходившие мимо прохожие могли увидеть за ней лишь черные шторы, закрывавшие вход в салон. За задними дверями фургона, отложив автоматы и защитные шлемы, коротали время парни из «Альфы». Для них это привычная, изматывающая работа.
Полковник вышел на улицу и, жадно втянув сигаретный дым, сел в подъехавшую служебную «Волгу».
Почти целый час бывший арестант провел в ванной, соскабливая с себя жесткой мочалкой остатки недавнего кошмара. Загрубевшую щетину не хотела брать бритва, но после нескольких заходов лицо приобрело прежний вид и помолодело.
Сухарик неторопливо вылез и тщательно обтерся махровым полотенцем, пахнущим привычным домашним уютом. Мягкая ткань бережно гладила кожу, снимая накопленную усталость.
Оставленная в морозилке давнишняя пачка пельменей показалась лучшим деликатесом. Когда вода в кастрюле забурлила мелкими пузырьками, как камчатский горячий источник, Сухарик разорвал полиэтиленовый пакет «Дарьи» и оптом загрузил пельмени в кастрюлю. Несколько капель брызнувшего в стороны
– Блин! – негромко выругался паренек. Стремительно отдернул руку и вытер ее о полотенце.
Вскоре он вытащил пельмени и сел к столу. Торопливо дуя на пельмени и постоянно обжигаясь, недавний арестант с удовольствием приобщался к простым радостям бытия.
Закончив трапезу, Сухарик оделся во все свежее и сразу же почувствовал себя другим человеком. Оставаться дома после стольких дней заточения он был не в силах и, решительно толкнув дверь, вышел на улицу.
В машине слежения раздался негромкий сигнал компьютера. Активность. Красная точка на спутниковом мониторе, словно божья коровка, медленно двинулась и пересекла очерченные оператором рамки. Через минуту моргающая точка вышла за периметр дома.
– Внимание, Двадцатка! – вызвал «наружников» оператор. – Мотыль отправился на прогулку, принимайте.
– Поняли вас, – подтвердил прием Игнатов и сладко потянулся. Заскучавшая бригада оперативников сменила расслабленное ожидание на сосредоточенное внимание и готовность к неожиданностям.
Сухарик вошел в подъезд блочной пятиэтажки и поднялся на третий этаж.
– К кому это он? – отслеживая красную точку, гадал оператор контрольного пункта.
– К приятелю своему идет, – пояснил оперативник. – Заборов Николай Иванович, 1976 года рождения. Если интересно.
Оператору было все равно. Он уже достаточно проголодался. Придвинув поближе металлический термос, он плеснул себе чая и развернул купленные в буфете управления бутерброды.
– Заборов так Заборов, – пробубнил он, набивая рот. – А нас и тут неплохо кормят!
Ребята рассмеялись.
Сухарик позвонил в дверь. В это время его приятель Колька Заборов, крепко вцепившись в белые ягодицы Светки Мельниковой, с тупым упорством отбойного молотка насаживал ее на свое «копье удовольствия». Светка энергично вертела бедрами, сладостно извивалась и тихонько повизгивала в такт ускоряющимся движениям. Внезапно раздавшийся звонок отодвинул наступление долгожданного момента нирваны, поторапливая партнеров. Карась зарычал и, как штурвал истребителя, крепче сжал округлые бедра. Движения любовников стали судорожными, и, сдерживая стоны, они закончили изнурительную дистанцию. Карась скользнул руками по гладкой коже ягодиц и перевел дух. В этот момент некстати пришла дурацкая мысль: «Вдруг Сухарик раскололся и это за мной – тогда в камере не до секса будет… Хорошо, что успел кончить».
Светка вскочила с постели и, прихватив тонкие трусики, шмыгнула в ванную. Колька Заборов накинул халат и отправился открывать дверь. Чему быть…
Сухарик услышал осторожное шуршание.
– Кто там? – раздался тихий, настороженный голос Карася.
– Да я, я! – радостно обозначился Сухарик. – Спишь там, что ли!
Клацнул замок. Дверь приоткрылась на длину цепочки. Из узкого проема показалась испуганная физиономия взъерошенного Карася. При виде приятеля его овальное лицо вытянулось еще больше и приняло вид засохшей тыквы.