Служба мечты
Шрифт:
– Как красиво! – вздохнула я очередной раз, когда Рамиэль, хитро улыбаясь провел меня через арку большого доходного дома и вывел во двор, где совершенно неожиданно за кованной решеткой стоял дом необыкновенной прелести. Совсем крошечный по сравнению с нависающей громадой доходного дома. Выложенная плиткой дорожка вела к белым двустворчатым дверям. Два узких полукруглых окна с частым переплетом справа и слева от двери составляли весь фасад. Узкие пилястры обрамляли вход и шли до карниза, где своими кудрявыми капителями встраивались
«Наверняка там очень солнечно и светло», – подумала я. – Хотя комнат вряд ли больше четырех-пяти, и те не слишком большие».
Круглые окошки в декоративном фронтоне с волютами на крыше свидетельствовало о наличии комнат на чердаке. Высокая четырехскатная крыша с флюгером довершала облик здания. Вокруг на заросшем травой газоне цвели розы.
– Не мешало бы подстричь газон, – заметил я, с сожалением отрываясь от решетки ограды. – Малость запущен дом, а так словно игрушечка.
– Хозяин умер, а у нового руки не дошли, – пояснил Рамиэль. – Позади дома сад и пруд есть.
– Красивый домик, сразу видно, хозяин его очень любил.
Я посмотрела на ограду с табличкой в кованной рамке с растительным узором. «Кипарисовая,15».
– Почему Кипарисовая? – удивилась я. Кипарисов в столице я еще не встречала. Рамиэль указал рукой вправо. Действительно, между домами темнел ряд мохнатых кипарисов.
– Они так нравились предыдущему владельцу, что он добился от короля запрета на вырубку и строительство рядом. Единственный дом, который успели построить, вот этот. А сразу за ним разбили Цветочный бульвар. Отличное место! И не скажешь, что через три дома шумная главная площадь, остановка дилижансов и летние рестораны с полосатыми тентами.
Я облизнула пересохшие губы. Но Рамиэль повел меня куда-то вниз по довольно неудобным высоким ступенькам. Уже в подвальчике, пропитанном запахом печеного мяса, над тарелкой я вспомнила, где видела этот адрес. В бумажке, которую сожгла. Это мой дом!
Мой будущий дом! Я так счастливо улыбнулась, что Рамиэль закашлялся, приняв на свой счет.
– Сказала бы раньше, что проголодалась, – смущенно пробормотал он. – Никогда не видел, чтоб девушка так радовались еде!
– Ты такой заботливый и чуткий, – тут же похлопала глазами я. Мужчины же любят, когда их хвалят.
Поверенный сказал, что я могу вступить в наследство только через три месяца, от которых осталось два с хвостиком. Как раз успею закончить учебу и пройти практику. От этого домика я точно не откажусь! Недвижимость в Алакаране, да я о таком и мечтать не могла!
Меня прокатили на колесе обозрения и угостили сахарной ватой. Я так благодарила Рамиэля, что он покраснел и смутился. Но ведь именно благодаря ему я узнала, где буду жить после учебы. Когда бы я смогла еще попасть в это место? Проводник по столице очень нужен,
– Ну как? – подлетела Бертиль.
– Потрясающе, мы в таких местах побывали! Я пожалела, что в платье, Рамиэль сказал, что весь центральный район можно пройти поверху по крышам, и виды оттуда изумительные.
Бертиль нахмурилась.
– Вы что, просто гуляли? – с ужасом спросила она. – Дал же Всеединый такую дуру в подруги! Рам тебе что, не понравился?
– Очень понравился! – вскинулась возмущенно. Да он просто идеальный! Целоваться не лез, за руки не хватал, в декольте не косил, вкусно накормил, ни одного пошлого анекдота не рассказал.
– Когда парень очень нравится, с ним идут в гостиницу! – наставительно сказала Бертиль. – Тут по кладовкам ютиться неудобно!
– Прям так сразу в гостиницу как-то… – засомневалась я.
– Ой, да ладно тебе, будто ты благородная, живем один раз, зачем время терять?
– Так может, я ему не слишком приглянулась?
– Чтоб нельзя было завалиться в постель в законное увольнение? Тут и рябая, и косая, и хромая сгодится! – засмеялась Бертиль.
– Ну, спасибо! – прошипела я, хватая подушку. – Значит, я хуже рябой и косой?
Подруга взвизгнула, схватила вторую подушку, и несколько минут мы гонялись друг за другом, мутузя подушками.
– Дура, – Бертиль, запыхавшись, легла на спину. – Он знаешь, сколько за мной бегал, упрашивал познакомить?
– Он что, сам не мог подойти?
– Неприли-и-и-ично! Надо, чтоб его представили! Он не из простых, хоть и смесок. Заморочки воспитания. И знаешь, – Бертиль посмотрела серьезно. – Он не женится. Его семья не примет человека. Хоть какой ты мощный мог, а не примет. У них же расовые предрассудки. Традиции рода и все такое.
Об эльфийском высокомерии в иным расам даже пятилетний Тим знал, только у моей маменьки было не высокомерие, а неразборчивость.
Но это же хорошо, что не женится! Мне замуж совсем неохота, у меня жизнь только начинается! Для встреч он отлично подходит, не занудный, с ним легко. Красивый, опять же. А потом, когда мы расстанемся, я так буду страдать! И вообще, помнить его до конца жизни! Это очень благородно и возвышенно. О, я так буду страдать, что никогда не выйду замуж и не заведу детей! Замуж еще куда ни шло, вдруг захочется? Но детей – точно ни за что!
Ура! Решено, отныне Рамиэль – мой возлюбленный. Надо побыстрее ему в любви объяснится, чтоб быстрее бросил. Они обычно очень боятся, когда им в любви объясняются. Серьезные чувства их пугают. Несерьезных для наслаждения жизнью вполне достаточно.
Глава 12.
На следующий день прибежал жених. Тот самый, с соломой вместо волос. Его имя как-то вылетело у меня из головы.
– Я думал, ты скромная, верная девушка! – трагически воскликнул он.