Служба поддержки
Шрифт:
Но темное отверстие в корпусе 'шмеля' Германа уже уставилось в переносицу, и Марк вдруг остро ощутил собственную уязвимость. Кроме того, он просто не мог передоверить взятые на себя обязательства кому-либо еще. Откуда-то издалека, из того лучшего мира, в котором люди больше не стреляют друг в друга, этим соображениям одобрительно кивнул дедушка Николай. Дедушка Соломон, крепко стоявший на песке своей маленькой, но никогда никому не сдававшейся Родины, тоже кивнул - в знак поддержки. Время пришло, и пора было совершить действие.
Марк вдохнул, выдохнул - и со всей
Мир застыл. На этот раз - словно забыв о нем. Скривившись от боли в руке, молодой человек с изумлением понял, что Герман, стоящий напротив, никак не может нажать на спусковую скобу своего оружия. Что двое охранников, кинувшиеся к Андрею, словно пытаются встать на невидимые ступеньки, как марафонцы на греческих вазах. Что Ярро и Баюн больше не размазываются неуловимыми тенями, а зависли в воздухе - каждый со своей стороны зала. Мир застыл.
А затем стремительно начал рассыпаться мельчайшими осколками, и наступила тьма. Но тьма тоже разлетелась в прах - и стало ничто. И ничто тоже свернулось в самое себя, и тогда от невыразимого ужаса Марк закричал...
Если бы еще было кому кричать.
– 21-
В начале было слово. И слово было глубоко нецензурным по смыслу и содержанию.
Когда-то Марк думал, что пустота - это когда вокруг пусто. Вот холодильник в конце недели - это пустота. Голова после экзаменов - тоже пустота. Космический вакуум - ну так, с натяжечкой: все-таки там есть какое-то излучение, пульсирует себе на древней частоте...
Но, оказывается, существовал еще один, гораздо более глубокий и пугающий вид пустоты - тот, в котором не было даже ее самой.
И Марка тоже не было.
Точнее, он был - но как-то странно. Совершенно точно отсутствовало тело. Разум - с этим тоже все было сложно. Эмоции превратились в такую хаотичную кашу, что их можно было не брать в расчет. Что-то неуловимое, смутное, едва ощутимое, что в человеческом языке носило невнятное название 'душа'? А вот это уже было ближе к истине.
В какой-то момент - хотя времени как такового тоже еще не было - этот маленький, но в то же время огромный, заполняющий собой все несуществующее сущее кусочек личности Марка подумал - нет, ощутил - нет, сам стал мыслью, чувствами, выражаемым и воплощенным понятием.
'Где я?'
И появилось место. Бесконечно пустое пространство, в котором, тем не менее, уже можно было указать в ту или иную сторону, правда, без каких-либо ориентиров, целей и примет. В нем не было даже света или тьмы - и Марк, который уже успел осознать себя, крепко озадачился.
Он вспомнил последние события. Вот он пронзает кортиком будильник - заодно с рукой. Между прочим, было очень больно. Только сейчас боль не ощущалась. Наверное, потому что не было тела, которое могло бы ее ощущать. Непорядок, подумал Марк.
И родилась материя. Сначала это была неразличимая квантовая пена, заполнившая все вокруг. Она тут же начала сворачиваться в кварки, начавшие бешено взаимодействовать и слипаться в протоны,
Правда, каким образом ему удавалось различать все происходящее, оставалось загадкой. Вокруг было все так же не светло и не темно, и Марк вспомнил о фонарике. Точно, он же его переложил в куртку, когда удалился 'до ветра' - впрочем, в пещере не было ни сквознячка, так что... Похлопав себя кулаком с кортиком по карману, Марк обнаружил рифленый цилиндрик и радостно провозгласил:
– Да будет свет!
И стал свет. И вместе со светом родилась тьма - там, куда свет не мог попасть. Кванты энергии ринулись взаимодействовать со свежерожденной материей... И завязли в ней. Ничего не двигалось и не происходило - и в то же время постоянно преображалось, кипело, переливалось. В некотором недоумении Марк огляделся, и тут его взгляд упал на будильник.
Ну точно же, чуть не треснул он себя железякой по лбу. Времени-то еще нет. А без времени нет и направления, нет намерения, нет движения... И он придал всему уже сотворенному импульс.
Вокруг все словно взорвалось. Мощный поток хлынул сквозь Марка, подхватывая новорожденную Вселенную и заключая ее в себя. Внутри этого потока начали появляться химические элементы, из них формировались вещества, газы, пыль, волокна и капли. Энергия впитывалась, рассеивалась и излучалась, начали вспухать туманности, протозвезды и даже целые галактики. Мир вокруг стремительно упорядочивался.
Сам же поток времени вдруг дал вилку, причем сразу не одну. Марк с интересом подметил, что это становится похоже на дерево, у которого ветви растут сразу во все стороны. Одуванчик, вспомнил он. Пыщ-пыщ. Где-то я про это уже слышал...
Тем временем - да, тот еще каламбур - дело дошло до планет и прочих твердых небесных тел. Заглянув в один из дочерних потоков, в другой, потыкав пальцем в пару каменных сфер и не найдя там ни малейших следов жизни, Марк слегка огорчился. И решил немного ускорить процесс.
На кортике еще оставалась на удивление не засохшая кровь. Впрочем, ладонь, которая до этого была пробита насквозь, уже затянулась. Положив себе не удивляться подобным мелочам, когда вокруг творится такое, молодой человек - человек ли?
– долго не думал. Он ухватился за рукоять кинжала покрепче и тряхнул лезвием.
Капли крови разлетелись во все стороны - и упали в каждый поток, на каждую ветвь Древа Миров. Древо Жизни, Древо Сфирот, Иггдрасиль - все эти названия мелькнули в голове у Марка и тут же отождествились с наблюдаемым. В океанах, покрывавших те из планет, которые были пригодны для зачатия, забурлило.
Жизнь развивалась стремительно. Вот, успешно миновав коацерваты, моря покрылись пленкой архей. Те брызнули в стороны, породив прокариоты и эукариоты. Пошел первый симбиоз: кто-то поймал сине-зеленую водоросль за жгутик, но не стал растворять ее в вакуоли, а обхватил цитоплазмой и начал обихаживать в обмен на энергию и питательные вещества.