Служба Смерти

Лавру Натали

— Ты не знаешь, о чём говоришь! — из последних сил пыталась объяснить я. — Если бы мне дали выбор: превратиться в ничто или стать тем, кем я являюсь сейчас, я выбрала бы первое. Ты должен быть счастливым и свободным…

«Ты не в себе, Диана. Пожалуйста, успокойся. Я жду тебя».

Я встала, но немощь тут же сковала моё тело, глаза начали закатываться, боль в груди стала невыносимой.

— Мама, что с тобой? — подхватил меня на руки Максим.

Нити сознания ещё пытались бороться с забытьём, но я уже не могла произнести хотя бы слово

или сформулировать даже самую простую мысль.

«Диана! Диана, ответь хоть что-нибудь! — взволнованно взывал ко мне Дилан. — Слушай мой голос, я сейчас приду».

Глазами Дилана я видела, что он выскочил из машины и бросился ко мне. Я чувствовала, как он хлопает меня по щекам, как его горячая ладонь массирует мне грудную клетку, слышала, как он просит, чтобы я боролась.

Когда Дилан понял, что я уже где-то далеко, он сказал Максиму:

— Я забираю её, у вас было время попрощаться.

— Мама, очнись! Мама, я не хочу тебя отпускать… — не желал меня отдавать Максим, его руки крепко обвились вокруг моей талии.

— Её здесь больше нет, Максим! — грубо ответил Дилан. — Перестань уже быть мальчишкой!

— Она не хотела уходить! Что ты с ней сделал? — сквозь слёзы и всхлипы кричал Максим. — Отвали от неё! Я ненавижу тебя!

Дилан, вместо того чтобы тратить слова на споры, ударил сына так, что тот перелетел через скамью. Затем воспользовался моментом и исчез со мной на руках.

Я не злилась на него за это. Дилан сам был в отчаянии, поэтому не придумал ничего лучше.

Мои глаза окончательно закрылись. Силы остались только на то, чтобы слышать происходящее и наблюдать за действиями Дилана. Без меня он тут же ослаб, остановил машину на стоянке за углом и позволил эмоциям вылиться наружу. Он рычал и ревел одновременно, кусал собственный кулак. Потом он долго умолял меня отозваться:

«Диана, ты слышишь меня? Постарайся прийти в себя, любовь моя. Ты же слышишь меня, да? Ты же увиделась с Максимом, всё хорошо… Теперь нам пора возвращаться. Что мне сделать, чтобы тебе стало лучше? Пожалуйста, вернись?»

Однако к вечеру я всё ещё не пришла в себя. Паралич крепко сковал моё тело.

Дилан погнал машину в Москву, видимо, ждал, что мне станет лучше. На следующий день тоже не произошло никаких изменений.

Дилан снял номер в гостинице. Девушка на ресепшне спросила, всё ли со мной в порядке, видимо, испугалась, не мертва ли я. Ей ответили, что я просто сплю, очень устала с дороги.

Наши планы рухнули из-за моего состояния. Дилан делал всё, чтобы я пришла в себя. Ему самому было паршиво без моих мыслей в его голове.

Мы провели в гостинице неделю. За всё время Дилан только один раз оставил меня одну, когда ездил продавать машину перекупщикам.

На седьмой день я смогла позвать его по имени и сказала, что завтра вылетаем, пусть бронирует билеты. В ответ я была расцелована и стиснута в кольце рук.

Всю неделю я ничего не пила и не ела. Силы не торопились восстанавливаться. Настроения возвращаться

к работе не было. Мысли упорно возвращались к Максиму.

Дилану пришлось позвонить профессору и перенести встречу. Тот, разумеется, любезно согласился. Наше полуторанедельное отсутствие не было фатальным.

Звонков от Иуоо, как ни странно, не было. Никто нас не торопил и не беспокоил. Может, верховный не знал о нашей встрече с Максимом?

На восьмой день я всё ещё не могла самостоятельно встать на ноги, но дольше ждать было нельзя.

Дилан заставил меня напиться его крови. Он одел меня, затем отнёс на диван в холле гостиницы. Велел девушкам с ресепшна не трогать меня, а сам вернулся в номер, чтобы забрать оставшиеся вещи.

Я лежала неподвижно с закрытыми глазами, берегла энергию для прохождения регистрации в аэропорту. Пока Дилана не было, работницы гостиницы подбежали ко мне, одна из них потянулась к моей шее, чтобы прощупать пульс, но я машинально схватила её за запястье и открыла глаза:

— Тебе сказано не трогать меня! — сквозь зубы процедила я.

Девушка взвизгнула от боли. Я отпустила её руку и снова закрыла глаза.

«Ты становишься неубедителен, — упрекнула я Дилана. — В следующий раз не допускай такого».

«Прости, моя госпожа. Этого больше не повторится», — ответил он.

Дилан тоже держался из последних сил и выглядел уставшим.

Девушка, которая посмела дотронуться до меня, получила от Дилана выговор и не проронила ни слова до нашего ухода.

До аэропорта добирались едва ли не три часа. Я даже успела задремать, лёжа на коленях у Дилана. Он нёс меня на руках до стойки регистрации.

«Диана, как ты? Можешь встать?»

«Опускай».

Я забрала у него свои документы и сама, без помощи, смогла дойти до своего места в самолёте.

Через три часа мы приземлились в Лондоне, а ещё через два — добрались до дома.

Дилан лёг на пол в гостиной и закрыл глаза. Резерв его энергии исчерпался.

«Прости, Диана… я больше не могу…»

«Тс-с… Я с тобой, любовь моя. До утра ни о чём не беспокойся», — я поцеловала его, затем прокусила себе вену на запястье и прижала к его губам. Он сделал пару маленьких глотков и отключился. Я уснула рядом.

Во сне мы были бодры и веселы, устраивали пьяные танцы и сексуальные утехи в нашем излюбленном аргентинском клубе. Веселье длилось до утра, пока мы не открыли глаза и не вернулись в реальный мир.

«Доброе утро, моя госпожа. С возвращением», — он поцеловал моё плечо.

С минуту я просто лежала и, не отрываясь, смотрела ему в глаза, затем запрыгнула на него сверху.

«Повторим?»

Он ловко вскочил, схватил меня и унёс в ванную. Мы долго и громко занимались любовью, потом отмокали в тёплой воде и успокаивали бушующие гормоны.

«Не мешало бы подкрепиться…» — предложил он.

«По стейку с кровью?»

«Лучше по два. Я приготовлю».

«Помочь?»

«Просто будь рядом, моя госпожа».