Служба Спасения Геймеров 3

Грохт Александр

Фитоморф с заметным облегчением кивнул и заключил:

– Вот как. Что же, это объясняет, почему вас попробовали использовать втемную. Давайте я вам расскажу мою версию истории и поклянусь не использовать ничего, искажающего восприятие и возможность оценивать правду. А потом мы с вами обсудим, какие пути выхода есть из сложившейся ситуации. У вас ведь уже есть задача по ликвидации меня?

– Не совсем так. Но давайте вы изложите вашу версию событий, а потом мы продолжим?

Бывший ученый сплел пальцы, как будто он был на лекции, и хорошо поставленным голосом начал.

Рассказ Игана

Давайте я действительно начну с начала, то есть с того, откуда вообще взялся городок

Тарент и база биологических исследований Заокраинная Пуща. Это довольно амбициозный проект Центра Космических Исследований, что расположен сильно южнее, в районе Даркхолда. Дело в том, что последние лет тридцать перед войной многие научные и технические умы нашей цивилизации были крайне увлечены идеей выхода в космос и поиском Первых. На ту базу был переправлен и центральный модуль корабля с двигательными установками. И там же возникла идея, что корабль должен иметь систему автономного жизнеобеспечения, позволяющую в случае непредвиденной ситуации экипажу выжить в любой неблагополучной обстановке. Одним из элементов адаптационной системы был проект доктора Эрика Дрейзера по созданию гибридного мутагена, позволяющего людям стать подобием Первых. Судя по появлению в нашей области Гектора Саммона, как минимум частичный успех был достигнут – он точно продукт этой технологии. К сожалению, с момента дня D у меня исчез доступ к большей части информационной сети, так как все исследовательские комплексы перешли на усиленный режим безопасности. Еще один проект возглавлял я. Этот проект подразумевал частичное слияние людей с растительными элементами, способными заменить систему поглощения энергии из белка системами, основанными на фотосинтезе. Проект находился на стадии начала финальных экспериментов, нужны были лишь разрешительные документы, позволяющие провести финальный опыт – над людьми. Параллельно у нас тут изучались способы адаптации растений к жизни в непригодных для них условиях, например, в случае низких температур или малого количество света.

Городок Тарент был построен как средство обеспечения этой самой “Пущи” всем необходимым, место проживания персонала и сотрудников, база охраны и транспортный хаб. Место для города неудачное, сплошняком состоящее из болот. Но, скажем так, для наших задач – идеальное. Существовала некоторая вероятность того, что изучаемое не окажется совсем уж безопасным. Но при этом секретность и режим, привычные для военных лабораторий, сильно мешали бы работе истинных ученых. Поэтому объект был гражданским, с минимальным присутствием вояк. На случай крайней ситуации существовал протокол свертывания исследований и очистки всех потенциально опасных лаборатории. Еще раз – ничего опасного мы тут не изучали. Но работа с биологическими материалами бывает непредсказуемой.

Самуил Израилевич был когда-то выдающимся врачом, светилом хирургии. К сожалению, его карьеру разрушила пагубная тяга к роскошной жизни. Его руководство выяснило, что кто-то из врачей снабжает наркоманов поддельными рецептами на наркосодержащие препараты и путем расследования выявило источник. Дело не предавалось огласке для сбережения репутации клиники, одной из старейших и уважаемых в Изборе. Самуила по-тихому перевели в госпиталь где-то на окраине, запретив ему любой доступ к наркотикам, и замяли дело. К моему сожалению, оказался этот человек именно у нас, в Таренте.

Глава 6

Иган, несмотря на откровенно нечеловеческую уже внешность, обладал развитой мимикой. Вот и сейчас он нахмурился, и я прямо увидел, как он мог бы начать раздраженно ходить вдоль воображаемой кафедры, если бы у него были ноги. Впрочем, образ сердитого профессора складывался и без ног. Было заметно, что воспоминания вызывают у него бурю отрицательных эмоций, но он совладал с собой и продолжил:

– Естественно, что на новом месте доктор Самуил не оставил своих привычек, тем более что с оклада столичного хирурга он улетел на оклад заместителя главного врача провинциальной

больнички для охотников и научных сотрудников, что существенно ударило по его кошельку.

Как известно, свинья везде грязь найдет, а наркоторговец – клиентов. Вот и Самуил, которого его клиенты знали под именем Шамаил, крайне быстро нашел страждущих в лице сержанта Кэнона и пары его подчиненных. А уж те вывели его на широкую сеть распространения, нужен был только товар.

В начале он пошел по простейшему пути, проверенному ранее. Попытался пережать руководство больнички и вернуться к посту хирурга. К его сожалению, главврач был в курсе его истории, и отказал начисто, не вступая в полемику и угрожая раскрытием истории.

На следующий день главврач больницы застрелился дома из собственного револьвера в процессе чистки. Но его место занял не Самуил Израилевич, а второй зам, Кристина Эргенберг, как раз руководитель хирургии и ведущий хирург по совместительству.

Если честно, то никто даже близко не заподозрил Сэма в какой-либо связи со смертью главврача, да и расследовавшие это дело копы были уверены, что все в порядке. Единственным, у кого были вообще сомнения, оказался Генрих Ваймарович, третий зам главврача. Именно он руководил вскрытием, и ему показалось, что раневой канал какой-то неправильный, как будто он наложился на другой, более ранний. Но копаться в этом деле не стал никто и его сомнения оставались сомнениями.

После назначения Крис главврачом Самуил развил весьма бурную деятельность, итогом которой оказалось соблазнение этой прекрасной, но очень одинокой сорокапятилетней женщины с двумя детьми.

Я до сих пор не понимаю, как она не замечала столь очевидного для многих стремления к власти, но факт остается фактом – Сэм легко втерся к ней в доверие, и фактически больницей управлял он. Его деятельность развернулась крайне широко, и за год на пару с Кэноном они сколотили неплохое состояние, но их ограничивала сама база, так сказать. Источник наркотиков. И вот тогда они пришли ко мне.

Их идея была проста: у меня огромные лаборатории, куча химикатов и возможность их списания. А значит – есть возможность изготовления или “льда”, или синтетической “пыли”, аналогов дорогих наркотиков естественного происхождения. У них – деньги, возможности и, в первую очередь, желание. Они были предельно честны: если откажусь я, не откажется начальник лаборатории, так что все равно добьются своих целей, просто с чуть большими расходами.

Честно говоря, никаких “высокоморальных” принципов по поводу наркотиков у меня не было, но была одна идея… ее никто не позволил бы проверить на людях, а подопытных животных мне не хватало. Мы заключили договор, по которому треть поставляемого товара будет состоять из вещества моей разработки, первые партии я поставлю бесплатно, для эксперимента.

И понеслось. Еще за два года мое вещество потеснило на местных рынках всю синтетику и практически низвело до нуля продажи самых убойных вариантов. И нет, я не был благодетелем, но согласитесь – невыгодно создавать яд, который убьет покупателей. Выгодно сделать их здоровыми и привязанными только к нему. Поэтому мой фазис не только не убивал употребляющего, напротив, бактерии-симбионты даже улучшали жизнь наркомана. Жаль только, что гибли помощники моментально, буквально через пять-шесть часов после приема. Но у тех, кто употреблял регулярно, налицо были улучшения – здоровела кожа, подлечивались внутренние органы, проходила болезненная тяга к другим наркотикам. Им хотелось уже только фазиса. Опять-таки не настолько, чтобы люди убивали за него, просто жизнь их становилась безрадостной. А совсем крошечные изменения в физиологических процессах высшего примата позволяют модернизировать его восприятие алкалоидов и опиатов так, чтобы их действие было практически полностью нейтрализовано. То есть при операции человек, конечно, получит обезболивающий эффект, но не полностью. А от употребления – минимальный эффект, без всякого типа приходов и прочего.