Служебные будни и любовь оперативника Прокофьева

Микулич Татьяна

Принятие решения осложнялось тем, что Закон молчал, а супруга донимала ежедневно, взывая к его совести и рассудку. И как раз в этот день она была особенно настойчива. Пререкания с супругой закончились тем, что Громов клятвенно обещал ей всё обдумать, взвесить и в течение месяца дать ответ. Теперь же он думал о том, как ускользнуть от ответа подольше.

Неожиданно раздался стук в дверь, и в кабинет влетел лейтенант полиции Прокофьев.

– Разрешите, товарищ полковник?

«Молодой и рьяный, –

подумал Громов, – как и я когда-то».

– Присаживайся, – сказал хозяин кабинета, – что у тебя?

– Я вот думаю, что у Тамары Зориной не было мотива убивать Вадима Макарова.

– Как не было мотива? А завещание?

– Так ей о нём было неизвестно, она и предположить не могла, что Макаров такой предусмотрительный и уже позаботился о её будущем.

– Может, он сам ей проговорился в минуты, так скажем, нежности.

– Не похоже.

– Твоё «не похоже», – нахмурил брови начальник, – к делу не пришьёшь.

– Знаю, но думаю, что необходимо другие версии отрабатывать.

– Что за версии?

– В смерти мужа была заинтересована вдова.

– Так ей же ничего не досталось.

– Вот она как раз этого и не знала. К тому же у неё имеется молодой любовник.

– А ты уже выяснил кто это?

– Так точно! Артём Владимирович Угольников, тренер в спортивном клубе, утверждает, что весь вечер был в обществе вдовы, а остаток ночи с друзьями.

– И они это подтверждают?

– Вдова говорит то же самое, а друзей нет смысла опрашивать.

– Значит, их алиби одно на двоих?

– Получается, что так, но убийство произошло в то время, пока они действительно были в спортклубе, – вздохнул лейтенант. – И это как раз подтверждает администратор клуба.

– Какие ещё версии?

– Ещё есть дочь…

– Ей-то зачем убивать отца?

– Она могла испугаться, что в новом браке отца могут родиться дети.

– Ну? К чему ты клонишь?

– Тогда ей при таком развитии событий могли достаться крохи.

– Могли… – согласился полковник.

– Думаю, что алиби дочери тоже надо проверить.

– Проверяй, лейтенант!

После разговора с полковником, которого очень уважал и мечтал быть похожим на него, а в дальнейшем, возможно и самому когда-нибудь занять кресло начальника отдела, Дмитрий Прокофьев почувствовал внутренний прилив сил и желание докопаться до сути этого преступления и найти убийцу Макарова. Созвонившись с дочерью покойного, Эвелиной, он договорился о встрече в вечернее время у неё на квартире.

Дверь ему открыла сама хозяйка и с ней молодой мужчина.

– Познакомьтесь, это мой жених Борис, – представила Эвелина своего гостя. – Осенью мы собираемся пожениться, – тут же добавила она и пригласила оперативника в гостиную.

Лейтенант узнал Бориса, потому что именно он был с Эвелиной на похоронах

её отца.

– Эвелина Вадимовна, расскажите, где вы были в тот вечер, когда случилось несчастье с вашим отцом? – как можно мягче спросил оперативник.

– Я была дома, – ответила девушка.

– Вы были дома одна?

– Ну да, сначала одна, а потом пришёл Борис, – глянув на жениха, ответила Эвелина.

– Да, мы весь вечер провели с Эвелиной вместе! – резко вступил в разговор жених хозяйки.

– Представьтесь, пожалуйста, – обратился к нему Прокофьев.

– Борис Игнатьевич Щукин, – назвал тот своё полное имя.

– Значит, вы, Эвелина Вадимовна, и вы, Борис Игнатьевич, утверждаете, что весь вечер провели в обществе друг друга? – спросил оперативник.

– Да, именно это мы и утверждаем, – твёрдо сказал Борис.

– Но получается, что до вашего прихода, – обратился лейтенант к Борису, – у Эвелины Вадимовны нет алиби.

– Какое алиби, зачем Эвелине алиби? – вскричал жених. – Вы что же хотите сказать, что она сама убила своего отца?

Дмитрий наблюдал за Эвелиной и видел её замешательство. Она нервничала, поглядывала на жениха и на Прокофьева.

– Я же вам сказала, что до прихода Бориса была дома одна, – вновь сказала Эвелина.

– А в котором часу вы пришли к Эвелине Вадимовне? – спросил оперативник Щукина.

– Да откуда я помню! Что вы себе позволяете! – закричал Щукин. – У Эвелины горе! А вы её мучаете глупыми вопросами! Она здесь совсем ни при чём! Проверяйте Маргошу и ту девицу, любовницу отца! – продолжал возмущаться жених.

– Спасибо, Боря! – положив голову на плечо жениха, сказала девушка.

– И всё-таки я хочу знать, до которого часа вы были дома одна, Эвелина Вадимовна, – не отступал Прокофьев.

– Я, правда, не помню, – глядя на оперативника глазами полными слёз, сказала Эвелина, – но я не убивала! Я просто не могла убить своего отца!

– Почему?

– Почему? – эхом повторила девушка. – Да потому, что я его любила! Понимаете, любила!

– Только без истерики, Эвелина Вадимовна, – сказал спокойно Прокофьев и попросил Щукина, чтобы тот принёс девушке воды.

По щекам Эвелины текли крупные слёзы, и её горе казалось оперативнику искренним. Он прошёлся по комнате, и пока девушка успокаивалась и пила воду, он молча ждал.

– Расскажите, а что вы делали до прихода Бориса? – убедившись, что девушка может общаться дальше, спросил Прокофьев.

– Делала? – спросила она вяло. – Да, в общем-то, ничего не делала.

– Такого не может быть! Вспоминайте! – с напором сказал лейтенант.

Эвелина задумалась, припоминая тот вечер.

– Сначала читала, – медленно сказала она, – а потом начала примерять купленные накануне наряды.