Служебный отбор
Шрифт:
Спала плохо, тревожно и некрепко. Просыпалась от каждого шороха, вскакивала в слишком большой кровати, беспокойно оглядываясь. Подсознательно ожидала, что альв наплюёт на все приличия и заявится посреди ночи, мотивируя тем, что я уже давно не девица и соблюдать целомудрие до свадьбы нет никаких причин. Но — обошлось. То ли был слишком занят, то ли в самом деле решил эти самые приличия соблюсти, не знаю и знать не хочу. Только всё равно я не выспалась, и из зеркала на меня смотрела бледная, усталая женщина с тенями под глазами и тревогой во взгляде. Да уж, красотка. Выдавив кривую улыбку, я вернулась в спальню, где уже ждала горничная с платьем. И корсетом. два не взвыв, всё же позволила упаковать
Во рту появилась горечь, я с трудом сглотнула, поднявшись и на деревянных огах выйдя в гостиную. Конечно, Ингерран уже ждал там, безупречно одетый в тон моему платью. Наверное, вместе мы составляли красивую пару. Альв окинул меня оценивающим взглядом, довольно улыбнулся и кивнул.
— Чудно выглядишь, я знал, что тебе пойдёт этот цвет, — я мимолётно удивилась отсутствию официального «миледи». — Завтрак уже накрыли в столовой, пройдём, — он предложил мне локоть, пришлось положить ладонь на его предплечье, сдерживая порыв высказать всё, что думаю. — Вижу, урок этикета вчера не прошёл даром? Я рад, — продолжил Ингерран непринуждённый разговор, выводя меня из комнаты.
Кожу слегка защипало, когда я проходила защитный контур.
— Надеюсь, ты хорошо всё выучила, Сильвия, — прибавил он, пока мы шли по коридору к лестнице.
Я упорно молчала, глядя перед собой и позволив себе маленькую месть в пределах отведённых рамок. Ведь леди не должна говорить без позволения, так? Вот пусть и даёт мне его каждый раз, как хочет услышать от меня хоть слово. Но увы, Ингеррану вроде и не нужно было слышать мои ответы.
— Вечером соберутся знатные семьи рода, и глава в том числе, мне приятно, что ты всё-таки поняла серьёзность своего положения и смирилась, — продолжил говорить он, пока я делала глубокие вдохи и считала про себя, не особо вслушиваясь в его слова. — Надеюсь, так будет и дальше, и мне не придётся наказывать тебя, Сильвия. Очень не хочется причинять тебе вред.
По спие пробежал холодок, я незаметно сглотнула. Надеюсь, у него нет никаких скрытых наклонностей, и он не станет намеренно подставлять меня. Мы дошли до столовой, светлого помещения в кремовых тонах, где уже накрыли завтрак за круглым столом. При виде каши с кусочками фруктов я чуть не застонала разочарованно: ненавижу кашу! Предпочитаю омлеты, гренки, оладушки какие-нибудь, или блинчики, но не кашу! Однако пришлось садиться и давиться этой гадостью, с трудом проталкивая в себя, и заедая хрустящим тостом. Между делом Ингерран задавал вопросы по этикету, и я отвечала ровным, безэмоциональным голосом, не отрывая взгляда от тарелки. Боюсь, если бы посмотрела на альва, точно выплюнула бы кашу ему в самодовольную физиономию.
Наконец, всё это закончилось, я кое-как справилась со своей порцией, порадовавшись, что она маленькая — эта клятая каша так и стояла в горле.
— Что ж, молодец, Сильвия, я не сомневался, что ты всё выучишь, — аккуратно промокнув губы салфеткой, он поднялся. — До вечера тебе придётся посидеть в своей комнате, а когда на приёме наденешь мой родовой перстень, защита дома примет тебя, и сможешь ходить по нему, и даже в саду гулять. Но за ограду — нет, — буднично сообщил Ингерран. — сли что-то понадобится, зови горничную. Хорошего дня, любовь моя, — он подошёл, поднёс мою безвольную ладонь к губам и приложился поцелуем.
мне захотелось тут же вытереть об платье,
— Надеюсь, мне не запрещено есть у себя? — на всякий случай переспросила я ровно.
— Нет, миледи, — я поймала чуть удивлённый взгляд горничной. — Я принесу вам мясо.
Мелькнула мимолётная мысль, с каких это пор меня потянуло на сочные стейки, раньше вроде ровно относилась к мясу. Хотя, наверное, от нервов всё это и напряжения. Ну и да, каша голод ничуть не утолила.
День тянулся кошмарно медленно. Я бродила по комнатам, умирая со скуки, хотя горничная принесла мне несколько книг — парочку романов, всё тот же демонов этикет, и ещё «Свод правил благородной леди», в дополнение. Едва не зарычала, швырнув книги об стену: Ингерран меня что, считает недалёкой и совсем тупой?! Да у меня разжижение мозгов случится через две страницы!
Обед прошёл так же бессмысленно и нудно: я хлебала бульон с нежными фрикадельками из рыбного фарша и слушала разглагольствования альва о том, как мы будем жить дальше. Как он познакомит меня с высшим светом. Как я буду ездить на благотворительные мероприятия — обязательно, ибо это обязанность каждой замужней леди! — и сопровождать его на важные встречи. А после рассказывать, что в головах у его партнёров, врагов, соперников… Под конец я не выдержала. Со звоном отложила ложку и подняла взгляд на альва, и негромко спросила:
— Тебе что, и правда нужна вот такая бессловесная покорная тень? Самому не противно?
Ингерран посмотрел на меня прищуренным взглядом и так же негромко ответил:
— Сильвия, во-первых, я не разрешал тебе говорить. Во-вторых, да, мне нужна именно послушная жена, которая будет поддерживать меня во всём и подчёркивать моё положение. в-третьих, дорогая моя, еще один проступок, и я надену на тебя браслет послушания. Магия поможет быстро выучить правила, бьёт она болезненно, — он улыбнулся уголком губ и поймал мою руку, поднеся к губам. — Но я надеюсь, до таких крайностей мы всё-таки не дойдём, правда?
Я смотрела на него, а внутри всё заледенело от ужаса и безысходной тоски. Он меня сломает. Уверенность в этом обдала спину морозными мурашками, аппетит пропал окончательно, и я отодвинула недоеденный суп. Отвернулась и тихо произнесла:
— Благодарю, милорд. Я наелась.
— тлично. Я пришлю помощниц твоей горничной, чтобы начали готовить тебя к вечеру, — как ни в чём не бывало, заявил он, помогая мне встать из-за стола.
Подготовка заняла больше трёх часов. Да я даже когда с родителями жила и посещала светские вечера вместе с мамой в столице, не тратила столько времени на сборы! Сначала — ванна. С солью, с ароматными маслами, с какой-то целебной грязью, потом всё это смывали в трёх водах, потом долго и тщательно полоскали мои волосы, натирали их душистыми бальзамами… К концу водных процедур я сама себе напоминала благоухающую клумбу, натёртая кремами кожа была мягкой, как у младенца, и чуть не светилась изнутри. Волосы лежали воздушным, шелковистым облаком, мягкие и пушистые. Меня усадили перед туалетным столиком в одних чулках, целомудренных кружевных панталончиках и — да, корсете. Так что дышать приходилось осторожно. Следующие полтора часа надо мной колдовали горничная и помощницы. Причёска, лёгкий макияж, наконец, платье, и я могла любоваться собой в отражении.