Служебный роман для богини любви
Шрифт:
Не знаю, почему, но это привело Милену в ещё больший ужас, но выражение её лица теперь больше походило на какую-то гримасу.
— Оживленным — н-нужен! — выдала она, немного заикаясь. — И вообще, Эдита! Я пошла на профессиональный риск, пуская вас сюда вместе со всем этим купидоньим сбродом… Откуда мне было знать, что вы ничего не украдете, не испортите, не сломаете? И… И… И теперь меня атакует это жуткое существо?!
— Она обидчивая, — мрачно промолвила я, наблюдая за попытками трахиандры если не за горло, то за лодыжку хотя бы цапнуть Милену. — Так что попрошу следить
Подтверждая, что я бессильна, трахиандра подпрыгнула, наверное, на целый метр, ещё и грозно щелкнула зубами прямо возле уха Милены. Женщина завизжала и, в попытках спастись, полезла даже на стеллаж. Тот зашатался, но выстоял, удерживая главу архива. Она попыталась прицельно швырнуть в растение туфлей, но, к её огромному сожалению, так и не попала. Обувь полетела вниз, но трахиандра умело увернулась от снарядов и грозно щелкнула зубами ещё раз, выражая протест.
Я подошла поближе. Стрела в моих руках практически полностью растворилась, но, очевидно, все ещё выглядела для Милены угрожающе, потому что взгляд, брошенный на предмет, был очень далек от понятия радостного.
— Итак, я жажду услышать подробности, — мрачно промолвила я. — Что вы забыли тут, Милена? Что искали?
Женщина откашлялась и попыталась расправить плечи. Конечно, сделать это довольно трудно, если ты взобралась на стеллаж в надежде спастись от кусачего растения, но Милена кое-как справилась. В надежде, что выглядит она, как гордая и непокорная воительница, женщина бросила на меня грозный, уничижительный взгляд.
Увы, не помогло. Она нахмурилась, всем своим видом показывая, что ждала несколько другого эффекта.
— Я жду ответ, — напомнила я о себе.
Стрела вспыхнула и растворилась уже окончательно. Зато я ощутила невероятный прилив сил и поняла, что, если очень сильно этого захочу, могу даже сделать что-то Милене.
Впрочем, пусть глава архива сначала признается в том, что здесь делала. А потом уж буду решать, что именно с ней делать.
Я была уверена только в одном. Трахиандра не могла ошибиться. Если этот вазон пошел в атаку, значит, Милена пришла не с добрыми намерениями.
Вазон извернулся, очевидно, пытаясь устроиться поудобнее, поджал листья, собрал корешки и бросился к противоположной стене, точнее, к стеллажу. Подпрыгнул, оттолкнулся от неё и полетел прямо в Милену.
Она с визгом прыгнула вниз. Полетела кубарем, расшибла колени, поднялась, но тут же была вовремя поймана вазоном. Трахиандра запрыгнула прямо на женщину, устроилась у него на груди и, довольно скалясь своими клыкастыми листиками, явно показывала, что её миссия выполнена, а дальше уж мой черед — разбираться, что делать с совсем потерявшей совесть Миленой.
Зато теперь я увидела, что с одной из полок были вытащены все документы, а на стене светилась тонкая, как волос, линия. Там что-то было спрятано. Вот только Милена это что-то, кажется, не имела возможности рассмотреть, в первую очередь благодаря тому, что она не была богиней любви, а значит, и право доступа ей никто не выдавал.
Я поняла:
Потому я решила: действовать надо осторожно. И показать Милене, что для меня ничего не произошло.
— Ну, и в каких документах вы рылись? — мрачно поинтересовалась я, обходя женщину и подбирая рассыпанные ей бумаги. — Старые дела… Устаревшие разнарядки…
Судя по всему, устарели они потому, что тот, кому предназначалась стрела, уже успел умереть или больше не имел права любить. Я помнила обо всем, что рассказывал мне Себастьян, и теперь чувствовала себя виноватой в том, что кто-то так и не получил свою стрелу.
Впрочем, виновна была не я, нет. Та, другая Эдита, которая плевать хотела на все свои обязанности и была причиной любовных разочарований десятков тысяч людей.
Собрав документы, я абы как швырнула их на стеллаж. Стена полыхнула, напоминая мне о тайнике, но я сделала вид, что ничего не увидела. Милена, даже прижатая к земле трахиандрой, слишком уж внимательно следила за каждым моим действием. Вазон, словно заметив это, даже попытался укусить её, так сказать, для проверки скорости реакции. Милена не заставила себя долго ждать — взвизгнула, отпихивая в сторону листву, и возмущенно воскликнула:
— Снимите с меня это, Эдита! Немедленно! Я всего лишь проверяла, ничего ли не было украдено из архива!
— А что отсюда можно украсть? — тут же отозвалась я.
— Да мало ли что! — женщина явно растерялась. — И вообще… Ваши купидоны вчера подняли тут жуткий шум и гам, устроили настоящую истерию… После того, что произошло, я просто обязана буду подать жалобу Верховной!
— Вот как? — мрачно поинтересовалась я. — То есть, пока здесь все было забито стрелами, жалобу вы не подавали, а сейчас пришло время?
— Я… Я…
— Вы действительно подадите соответствующий документ, Милена, — припечатала я. — Документ, свидетельствующий о том, что архив был расчищен, а следовательно, мы имеем право требовать повышение суточной нормы стрел. И я очень надеюсь, Милена, что вы озаботитесь этим сегодня. Потому что мне придется проверить, выполнили ли вы обещанное вовремя.
— Проверить?!
— Да, — подтвердила я коротким, самоуверенным кивком. — Проверить. А поскольку, к моему огромному сожалению, я слишком занята, боюсь, делать я буду это не лично…
— Пошлете этого своего прихвостня?
Я понимала, что говорит она уж точно не о Себастьяне. Скорее уж о Димитрии. Что ж… Этого прихвостня точно посылать не стоит.
— Нет, зачем же? — изогнула брови я. — У меня есть замечательный помощник, мой оживленный вазон. Он и проверит.
— Пусть сначала слезет с меня! — возмутилась Милена.
Я запихнула последние бумажки на стеллаж, так, чтобы никакое свечение уже нельзя было увидеть, и решительно покачала головой.
— Ну уж нет. Для начала вы расскажете, что вы здесь делали.