Служительница Юлали. Часть 1
Шрифт:
— Ты должна остаться, дорогая, это не обсуждается, — князь подошел и обнял всхлипывающую женщину, — с нами пойдут лучшие воины, а я буду очень осторожен, обещаю тебе.
— Папа прав, — очнулась я от ступора и тоже подключилась к уговорам, — мы будем переживать за тебя и отвлекаться от битвы. Ты же понимаешь, что этим только навредишь отцу. Возьми себя в руки, твои нервы совсем расшатались. Просто жди нашего победного возвращения. Сейчас ты должна заботиться о своем малыше. Это главное для будущей матери.
— Ты еще не знаешь, что на Империю Аркан напала Богиня Смерти Хель? — Алланис пыталась быть
— Но, все Боги на нашей стороне. Никому из них не позволено выходить в Миры, а тем более уничтожать их, — отец посадил к себе на руки свою женщину и нежно укачивал, как дитя, — они помогут нам, и мы изгоним это порождение Тьмы. Ей не место среди живых. Она скоро начнет терять свои силы и ослабеет. Нам нужно больше светлых магов. Магистрат позаботится об этом.
— Ей будет, чем питаться на битве и поддерживать свое могущество, — тяжело вздохнула воительница, — столько крови, столько ранений, мертвой плоти, ужаса и страданий от потери близких. У нее будет настоящий пир, и она жаждет этого сражения, которое и спровоцировала сама. Ты отец должен взять с собой наших гаюров, мне так будет спокойней.
— Не знала, что все так опасно, — подумала я, но ничего не сказала вслух, чтобы еще больше не растревожить Алланис, — не зря мама так волнуется. Надеюсь, раз с нами Боги, они не позволят уничтожить Дунгар, но очень многие погибнут. Я слышала в Академии про жестокую силу Хель. Она действительно любит страх, боль и скорбь. Все это подпитывают ее дух и делают сильней. Нам надо быть смелыми и верить в победу, но как разъяснить это всем воинам. Победить ужас перед смертью не каждому дано, даже героям. Он глубоко проникает в душу и сама Богиня Смерти легко завладевает ею, а тогда спасенья нет.
— Что нам тогда делать? — пыталась я понять смысл битвы, — не сидеть же и ждать, когда эта тварь потеряет свою силу. Она все равно убивает и никак не может насытить свою утробу. Мы, конечно, не сможем убить ее, но изгнать надо попытаться. Чего она боится больше всего?
— Голода, — был однозначный ответ Алланис.
— Но, битва означает жертвы, а значит, голодать Хель не будет, — мое настроение ухудшалось, и трусливый страх тайком заползал в сердце, заставляя его трепетать.
— Есть два способа противостоять этой прорве, — был напряжен отец и очень злился, — мы с мамой читали древние свитки Жрецов. Нам надо всецело и преданно служить кому — то из Богов. И, еще стать героем, который жертвует своей жизнью ради счастья других. Таких воинов Хель не сможет забрать себе и сожрать. Их души уйдут в Мир Грез.
— Такие люди есть, немного, но есть, — задумался Магистр, мой дед, — а что будет с остальными? За один день нам не создать героев и не научить народ преданности Богам. А, что говорят наши Жрецы? Не магией же нам колдовать, создавая послушных големов.
— Это не их Мир и они там безвластны, — горестно усмехнулся отец, — не могу представить темных магов смельчаками, которые подставят свою грудь, чтобы защитить других. Ну, Богов они еще чтут, — и мужчина смущенно и в то же время твердо посмотрел на свою возлюбленную, — я обещаю, что мы с Джейн и отцом вернемся домой живыми, как бы не закончилась битва. Ты веришь мне?
— Очень
— Ты дашь обещание, что будешь находиться в замке Князя? — неохотно, но сдался граф. Он сделал ей маленькую уступку, чтобы предотвратить большую беду.
— Да, — устало кивнула Алланис, грустно улыбнулась и вопросительно посмотрела на меня.
— О тебе спрашивал профессор Барнер, дитя. Ты не хочешь с ним встретиться и поговорить? У него был подавленный вид.
— Нет, — пыталась я принять безразличный вид, но сердце сжалось от волнения и гулко застучало, — надеюсь, у него все хорошо и я могу только пожелать ему счастья.
— Не думаю, — мама извиняющим взглядом посмотрела на отца, встала с его колен, села со мной рядом, взяв за руку, и граф с дедом оставили своих женщин одних, — ты должна понять его и простить. Вы же не хотите быть вечными врагами?
— Ну, и друзьями не сможем быть. Глупо притворяться, как будто ничего не произошло, — я не понимала к чему весь этот разговор и так все ясно.
— Та женщина пришла к нему за любовью, проверить их чувства и он не смог оттолкнуть, прогнать. Он поддался прошлым воспоминаниям. Это неправильно, Артан предал тебя, но разве мы всегда поступаем безукоризненно? Вспомни меня. Я считала, что все делаю верно, спасая вас, и этим разбила ваши сердца и принесла столько страданий. Спасибо, что простили и вернули свою любовь, — у мамы на глазах опять появились слезы.
— Значит, ему больше не нужна моя любовь, — грустно усмехнулась я, — и вообще все так запуталось. Мне не надо было ввязываться в серьезные отношения, почему же я так злюсь? Надо отпустить Артана и пожелать мужчине всех благ, а я терзаюсь, мучаюсь и хочу, чтобы он испытал все муки Преисподней.
— Естественно, в народе это называют ревностью, — стала серьезной Алланис, — ответь мне на один вопрос: ты любишь Артана? Это самое главное.
— Не знаю, — после долгого молчания прошептала я, — не знаю. Я раньше не придавала нашим отношениям большого значения и о Соединении даже не думала. Разум твердит, что все, что произошло к лучшему. Я стала свободной и сейчас могу посвятить себя занятиям и выбросить все глупости про чувства из головы. Но, сердце рвет боль, а душа тоскует. Им не прикажешь так быстро все забыть. Парадокс.
— Знаешь, я видела его глаза, полные безысходной печали, уныния и тревоги. Такой взгляд не может быть у счастливого человека. Поговори с ним, — мама обняла меня и поцеловала, — вы уходите на такую опасную битву. Дай ему надежду на прощение.
— Да, ты права, — судорожно сглотнула я и облизала пересохшие губы, — прощение он получит, но это не вернет нашу любовь. Когда увидела их в постели, то сразу сбежала, а потом отправилась на Дакаст зализывать кровоточащую рану. Она и сейчас не зажила и очень болит. Нам нужно разорвать Сговор, Профессор Барнер станет свободным и может тогда его взгляд повеселеет.