SM: Доверие
Шрифт:
– Угу… – эти слова почему-то меня сильно разозлили. Я рассерженно выдохнула и, не подумав, продолжила. – Ты просто убиваешь людей. Стреляешь в них.
– Всё верно, Малёк. Я стреляю в людей. И это даётся мне очень легко. Знаешь, почему? – Пугало недобро посмотрел на меня. – Потому что это быстро и безболезненно. Иногда милосерднее убить, чем оставить в живых.
– Почему тогда не убил меня? Если это лучше.
– Потому что тогда твой долг перешёл бы твой семье. Ты помнишь о них? О брате, сестре, маме.
– Какая разница, если они забыли обо мне, если я никому не нужна.
Тяжёлая
– Тебя бы никто здесь не нашёл. Ты сейчас очень далеко от дома. Очень далеко… – Пугало успокаивающе сжал свою ладонь, но это мало помогло. – А ещё я старый сентиментальный дурак. Смотрю на тебя и вижу… её.
– Кого?
– Её…
Наверное, Пугало слишком много выпил сегодня.
– После тебя я уйду.
– Куда? – я испуганно выпалила вопрос, посмотрев на мужчину, расплывшегося в улыбке.
– С этой чёртовой работы. Хватит…
– Значит, бросишь меня?
– Нет. Помогу, чем можно и попрощаюсь с тобой навсегда. Надеюсь, что мы больше с тобой никогда не увидимся. Очень не хочу тебя убивать.
Мы долго молчали. Очень долго. Луна светила в окно. Её бледные, тонкие лучи медленно подбирались к моим ногам.
Я всё думала над тем, что он мне сейчас сказал. Я так привыкла ко всему, к этому скучному, однообразному плену. К Пугалу, к нашим разговорам. И теперь мне очень страшно.
– Зачем ты мне всё это рассказал?
– Хочу, чтобы ты выжила. Не сломалась. Чтобы у тебя всё в итоге было хорошо.
Старый, сентиментальный дурак.
– В эту комнату будут заходить разные люди: молодые и старые, мужчины и женщины. Одни будут ласковыми, другие грубыми. Кто-то будет заигрывать, а кто-то угрожать. Но тебе нужен будет француз.
– Француз?
– Да. Он будет смешно картавить и растягивать букву «р». Ты должна ему очень понравиться. Он любит миленьких и послушных. Он – твой единственный вариант. Ты поняла?
– Да.
– Точно? – Пугало больно сжал моё плечо, я поморщилась, но сдержалась.
– Да.
– Вот и умничка. Ложись спать. Скоро у тебя начнётся новая жизнь.
***
…ИДЁМ ДОРОГОЙ ТРУДНОЙ…
Буря так и не утихла. Но мягкая ладонь Пугала вселяла в меня такую уверенность, что я без страха смотрела назад. Тёмные, практически чёрные вихри воздуха стирали всё на своём пути. Не было больше зелёной, сочной травы, высоких, стройных деревьев. Не было знакомых жёлтых кирпичей. Ураган жадно пожирал всё, что оставалось там, позади нас. Пути обратно не было.
– А что там, в том замке? Зачем мне туда идти?
– Туда… идут… всё… путники… дороги…
– Ты был там?
– Нет… Я… не… путник…
– Кто же ты тогда?
– Не… знаю…
Впереди пока виднелись солнце и голубые разводы неба. Впереди
Пугало уверенно ковылял вперёд, чуть ли не волоча меня за собой. Тёмная жижа почти перестала стекать с его рук. Пусть моя кожа благодарно её впитывала, но это меня немного пугало. Почему она разъела металл, а моё тело не трогало?
– Что это? Что это за мерзкая дрянь? – я брезгливо посмотрела на эту чёрную гадость и передёрнулась.
– То… что… оберегает…
Оберегает?
– От чего?
– Потом… узнаешь… – Пугало повернул ко мне свою голову, и пламя его свечей показалось мне слишком ярким.
Дорога убегала вверх, на большой холм. На него мы взобрались с трудом. Ноги Пугала совершенно не сгибались. Мне пришлось буквально волоком тащить его за собой. Я цеплялась за его деревянный остов, за дряхлое, обветшалое пальто и тянула на себя. Он держался за меня своими мягкими, непослушными ладонями. Черепки его лица блестели в лучах заходящего солнца. Прошёл очередной день. Как и десятки, сотни других. Дорога казалась мне бесконечной.
Устало выдохнув, уже почти на самой вершине холма, я обошла Пугало и стала подталкивать его в спину. Но его ноги в стоптанных башмаках только скользили по кирпичу.
– Оставь… меня…
– Ну уж нет! Ты сам сказал, что нужен мне! – мои туфельки противно скрипели о жёлтый кирпич. Прикусив нижнюю губу, я толкала Пугало вперёд. На вид он казался таким лёгким, а на деле – будто каменная глыба.
– Оставь…
Буря подбиралась к нам всё ближе и ближе. Чуть ли не рыдая, я с невероятной злостью толкнула Пугало, и он, словно пушинка, чудесным образом преодолел холм. Стоя на самой его вершине, я отдувалась как после бега. А Пугало смотрел вперёд. Он поднял свою руку, обращая моё внимание на что-то странное: яркое зеленоватое сияние. Даже отсюда было видно хрустальную крышу дворца. Выглядела она именно так. А на самой вершине был сверкающий изумруд невероятных размеров.
Вот он, таинственный дворец.
Вниз мы спустились гораздо быстрее. Теперь наш шаг стал бодрее и веселее.
– Что ты делал на кладбище?
– Ждал…
– Чего?
– Тебя…
– Меня? – я удивлённо переспросила, вспомнив о сгоревшей деревне. – Ты… из той сгоревшей деревушки? Разве ты не должен охранять поле?
– Я… охраняю… мёртвых…
– Значит, я тоже мертва? Раз ты со мной?