Смех для всех

Фоменкова Ирина

– Семнадцать.

– Что?!

Она засмеялась:

– Учеников семнадцать, я в начальной школе работаю. А своя одна дочка, в техникуме учится.

– А-а-а! – засмеялся Арсений в ответ, и тут сам собой вырвался

новый вопрос:

– Трудно одной?

– Что? – воскликнула теперь она. – Почему одной?.. Откуда вы знаете?

– Я в милиции работаю: обязан все в глубину видеть.

Она недоверчиво вскинула на него светлые, как родник, глаза под тонкими в разлет бровями. Арсений протянул ей свое удостоверение. Лариса посмотрела.

«Имя у вас красивое», – вдруг услышал он и спросил:

– Вы когда занятия заканчиваете?

– В четыре. После уроков я еще в группе продленного дня подрабатываю.

– Можно я заеду за вами?

Она снова тревожно глянула в его сторону.

– Так я заеду! – твердо сказал он.

Около четырех Арсений подъехал к школе. Спросил у дежурной, где найти Ларису. Постучался и зашел в класс. Навстречу удивлением и радостью засветились ее родниковые глаза. Арсений обратился к детям:

– Ребята, а можно я заберу вашу учительницу?

И вдруг услышал дружное:

– Нельзя!

– Ну?! – удивился он. – Значит, хорошая она у вас,

раз не хотите отпускать?

– Хо-ро-ша-я! – почти пропели малыши.

– Вот и я так думаю, – сказал Арсений и, обернувшись к Ларисе, продолжил. – Я вас подожду! – Потом тихо добавил. – Сколько надо, столько и подожду…

Былое и думы

За окном деревенской хаты на темнеющем фиолетовом небе хитро подмигивали первые звезды. Степаныч протер глаза в надежде, что старческая пелена отступит, и он снова увидит мерцание дальних планет, но легкий туман не рассеялся. Из-за него Степаныч теперь нечасто отлучался из дома, где уже шестой год жил один. На все уговоры сына переехать к нему в город, отвечал: «Пока на своих ногах, из родной хаты никуда не двинусь. Непонятна мне ваша городская жизнь!» Сухонький, жилистый, здесь он был при деле. То у верстака рубанком стружку кучерявил, то ножовкой дзинькал. Вечером привычная усталость настраивала на отдых на скамейке у старого забора и воспоминания о былом. Взгляд его при этом был с веселой хитринкой – взгляд человека, не поддающегося превратностям судьбы. За это и любили его соседи, шли к нему про жизнь поговорить.