Смех по дороге в Атлантис
Шрифт:
— Ладников! — Риль улыбался безмятежно и счастливо. — Ладников! Их так здесь много… У них синие глаза, Ладников! Это же чудо! Они так удивительно похожи… — Риль провел рукой в воздухе, будто ощупывая какой-то невидимый предмет. Потом его рука поднялась выше головы и остановилась. Он не мог дотянуться
Риль метнулся к пропасти. Ладников и Гурген долго всматривались в разрывы синей пелены. Из каньона слышались гулкие звуки от падающих камней.
— Почему он не смеялся? — первым нарушил молчание Гурген.
— Не знаю, — ответил Ладников. Ему не хотелось говорить.
— Ведь было смешно?
— Да, было.
Мосенин стоял у турбика и цепко держался за дверцу.
— Надо уезжать, надо немедленно уезжать, — выпалил он, — тут опасно оставаться. Все равно ему уже ничем не поможешь.
Ладников молча стоял. Гурген внимательно посмотрел ему в глаза.
— Что же все-таки это? — спросил он.
— Не знаю. Но произошло так, как описывал Петер Ольвер. Единственный случайно уцелевший из свайщиков. Не читали его?
— Нет.
— Он написал подробнейший отчет. Подробный, но до сих пор непонятный.
— Почему непонятный?
— Там много моментов, которые пока необъяснимы. Похоже, что эти люди попадали в какой-то неведомый прекрасный мир. Вы помните его слова: «Я остаюсь с ними…»
— В другой мир? Бросаясь в каньон?
— Для нас с вами каньон. Пропасть. И дна не видно. А что, если это — миг контакта? К сожалению, только миг… Многие думают, что это галлюцинации. Какие? Отчего? Неизвестно… Изысканий
— Зачем же вы, Ладников, выпустили его из кабины? Вы ведь знали, чем это грозит.
— Ничто бы не помогло, — тихо сказал Ладников. — Половина свайщиков не вылезла из вездехода, но в живых остался только Петер Ольвер. Его охватил тогда нервный смех. Остальных так и похоронили в вездеходе…
— Вы не говорили об Ольвере, — вмешался Мосенин, — почему? Ведь если бы мы знали раньше…
— Идите вы с вашими вопросами… Вас могло уже не быть с нами.
— Меня?
— Да, Риль помог вам вовремя. Это ему пришло в голову сказать, что я всех разыгрываю… Я вам скажу вот что, Мосенин. Никто в Атлантисе ничего не узнает. Но вам лучше возвратиться на Землю. Вы можете жить на Эвересте, в Гоби, в Марианской впадине, где угодно, но не здесь. Здесь опасности непонятные. И не всегда видимые… О Законе Чужого Неба я вам соврал. Его давно отменили. Каюсь…
— Когда я провел в ледяной трещине… Погодите, выслушайте меня, — заговорил Мосенин, удерживая Ладникова.
— В другой раз. Нам действительно надо ехать… Впереди еще будет чему удивиться. Вот только Риль…
Ладников вытащил валик отработанной программы. Он был уже упакован в черный матовый футляр. На белой этикетке было написано мелкими буквами: «Этот рассказ написан около десяти лет назад и отмечен первой премией на конкурсе студенческого юмора. Пассажиры, направляющиеся в Атлантис, могут быть благодарны его автору — Виктору Рилю».
Ладников сдавил футляр до хруста и выпустил его из ладони…