Смерч над Багдадом
Шрифт:
— Знаю, — раздраженно сказал Корриган. — Я сам делал снаряды, которые собирается использовать Мойлан. Спросите себя, ради Бога, похоже это на шпионскую деятельность?
Доктор Хассан поиграл золотой ручкой, лежащей перед ним на столе.
— Как я понимаю, вы с мистером Эвери должны были обеспечить вмешательство ЦРУ на завершающем этапе операции.
— За Эвери не могу отвечать. Я никогда не доверял этому подонку. — Сейчас Корриган боролся за свою жизнь.
— Мы знаем, что вы были членом американской группы «Дельта», и знаем, что ЦРУ уклончиво именует вас одним из возможных
Корриган увидел брешь и ринулся в нее очертя голову.
— А вам не приходит в голову, что я прежде всего присягнул на верность Ирландии, а уж потом Соединенным Штатам?
— Что вы хотите этим сказать?
— Да, я действительно стал кем-то вроде неофициального сотрудника ЦРУ, это правда — я вышел на пенсию и нуждался в деньгах. Никто тебе куска дерьма не даст за годы беспорочной службы. Потом вернулся в Ирландию, и мне там понравилось. Люди понравились, я решил, что могу им помочь. Помочь таким, как Кон Мойлан, вести войну. Я это дело знаю. — Он замолчал, как можно спокойней вытаскивая из кармана куртки последнюю сломанную сигару, изо всех сил пытаясь сдержать дрожь в руках, когда доктор Хассан перегнулся через стол и протянул ему зажигалку. — Вы же понимаете, я не мог рассказать Мойлану, что связан с разведывательным управлением и служил в «Дельте».
— Вы хотите сказать, что мистер Мойлан и мои люди заблуждаются?
— Вот именно. Просто спросите себя, какой черт в ЦРУ позволил бы мне делать для вас или для ИРА то, что я делал? — Он внимательно всматривался в лицо иракца, уверенный, что заронил первые зерна сомнений. — Я и теперь, несмотря ни на что, хочу вам помочь. Вы на пороге ужасной катастрофы, и я помогу, чем смогу. Разумней всего вам сказать Кону Мойлану, что он ошибся, и вернуть меня в его группу. Я вам нужен.
Доктор Хассан глубокомысленно кивнул.
— Конечно, вы нам нужны, мистер Корриган. Но только здесь, в Багдаде, где уж наверняка больше не сможете навредить. Мы вместо этого сделаем вас заложником истины. Когда придет время, вы поведаете миру, как по заданию ЦРУ собирались дискредитировать Ирак, развязав от имени Саддама Хусейна бактериологическую войну. — Он медленно и многозначительно улыбнулся. — Ибо я не верю ни единому вашему слову. Но отныне вы будете говорить правду — это я вам обещаю.
Мегги сидела под апельсиновым деревом, укрываясь от дождя. Он целое утро с нарастающей силой хлестал со свинцового неба. Ее джинсы и куртка промокли насквозь, длинные черные волосы облепили голову, концы мокрых прядей свисали в пластмассовый ящик, который она держала на коленях. Стекавшие по лицу струйки дождя смешивались со слезами.
После спешного отъезда Корригана в Иорданию она чувствовала себя безнадежно одинокой. Одно его присутствие каким-то образом возводило барьер, защищавший ее от Кона Мойлана. Теперь она была беспомощной и уязвимой. Уязвимой для его взглядов и насмешливых ухмылок, с которыми он выжидал момент, когда она будет сломлена.
Каждый день Мегги отправлялась на плантации вместе с Мойланом и Софией, а с некоторых пор к ним присоединились О’Хейр и Салливен. Оба больше помалкивали, но она читала их мысли и знала,
Может быть, именно так все и было. Ведь Мойлан говорил, что хочет пробудить в ней темные силы, показать, что таится в потаенных глубинах ее сознания, лишить способности и желания принимать собственные решения. Подчинить чужой власти. Своей воле.
— Ты похожа на Северину из «Дневной красавицы» Бунюэля, [53] — сказал он ей как-то.
Только три года назад ей удалось посмотреть этот фильм в маленьком лондонском кинотеатре. Игра Катрин Денев взволновала ее до глубины души, она ушла, не досидев до конца.
Сквозь сетку дождя Мегги разглядела приближающийся джип. За рулем сидела девушка из Восточной Германии, с которой она познакомилась в кафе «Неон».
Никто из окружающих не обращал внимание на Мегги, сборщики толпились возле фляг с горячим кофе.
53
«Дневная красавица» — фильм испанского кинорежиссера, одного из столпов сюрреализма, Луиса Бунюэля (1900–1983), главную роль в котором сыграла французская кинозвезда Катрин Денев.
Ни Мойлана, ни остальных среди них не было; как всегда, на работу отправили одну Мегги. Она понимала, что Мойлан делает это нарочно. Старается сломить ее дух, снова подмять ее под себя. По вечерам улыбается, глядя на ее изнуренное лицо, смеется, увидев ее под душем, исхудавшую, с обвисшей кожей, с выпирающими костями. Не прикасается к ней. Не таков Кон Мойлан. Он будет ждать, когда она сама приползет.
Ну и черт с ним! Вскочив, она побежала, спотыкаясь и скользя по размокшей земле, чуть не упав перед резко тормознувшим джипом.
— Мегги! — крикнула немка. — Ты что?
— Мне плохо, Эрика. Ты в город?
— Везу ящики. Тебя подбросить?
Фермер наблюдал, не сводя с них глаз. Он получил от ирландца инструкции, не собирался их нарушать и полез в свой фургон за рацией.
Через полчаса джип уже катил по лужам на площади Платании. Мегги поблагодарила подругу и бросилась под дождем к белому зданию переговорного пункта, замерла перед кабинками у стены и постояла минутку в своей мокрой одежде, с которой на кафельный пол текли струйки воды.
Она вдруг сообразила, что у нее нет денег. Мойлан предусмотрительно давал денег в обрез, чтобы хватало только на еду.
Мегги нерешительно направилась к окошечку.
— Я хочу позвонить в Лондон.
Служащий равнодушно кивнул.
— Пройдите в четвертую кабину. Потом заплатите.
Сердце ее стукнуло. В конце концов, можно поговорить, а потом уж думать о последствиях. Звонить домой нет смысла. Макс, конечно, еще в Иордании с Лу Корриганом. Она вызовет Флойда. Узнать, как там маленький Джош, что нового…