Смерш-2

Головачев Василий Васильевич

Молчание становилось в тягость, Матвей шевельнулся.

— Я добыл доказательства…

— Знаю. Не думал, что ты так скоро пойдешь туда. Риск этот был не оправдан, спешить тебе некуда. Надо было предупредить, пошли бы вдвоем.

Помолчали. Шел уже четвертый час ночи, и небо на востоке посерело.

— Нам надо поговорить.

Горшин перестал изучать лицо Соболева, качнул головой, понимая, о чем речь, отвернулся к баранке руля.

— Рано. Ты не готов. Не беги быстрей, чем думает голова. Во-первых, ты не изучил всю доступную тебе информацию,

во-вторых, «Чистилище» не относится к организациям-самоубийцам. Люди, живущие по формуле: выигрывает тот, кто умирает последним, нам не нужны.

— Я тоже не живу по этой формуле.

— Тем не менее торопишься. Ивакин не одобрил бы твой последний «штурм унд дранг».

Матвей дернулся:

— Ты его… знаешь?! Откуда?

— Знаю. — Горшин улыбнулся в темноте. — Я очень коммуникабельный. Коммунибабельный, как сказал бы один мой знакомый. Кстати, эта твоя девица…

— Стоп! — негромко сказал Матвей, поднимая руку, и Тарас послушно умолк. — Данная тема не подлежит обсуждению.

— Хорошо. Но все-таки прими совет: если хочешь ей добра, не появляйся с ней в местах, где вас могут запросто убрать. Теперь о делах. У нас произошла утечка информации, подтверждающая мой вывод: Костя Аристава подставлен был не случайно.

— Как он там?

— Нормально, выживет, парень крепкий, и врачи у него хорошие. Так вот, надо ликвидировать утечку, и сделаешь это ты. Согласен?

— Нет.

Горшин оглянулся, некоторое время смотрел на него, и Матвей не без раздражения добавил:

— Я не хочу и не буду работать вслепую. Если доверяете мне, выдавайте весь пакет информации. Во-первых, о самом «Чистилище»: кто руководит, на каких принципах, иерархия структур, управление исполнителями, тактика, стратегия, планы. Во-вторых, представьте доказательства того, что человек виновен в утечке информации и заслуживает «гашения».

Горшин тихо рассмеялся:

— Да, я оценил тебя верно. Или все — или ничего, так? Но ведь ты и без того, имея допуск «нон стоп», ходишь по каналам закрытой информации контрразведки, ГУБО, МВД, Минобороны.

— Этого мало. К слову, «Чистилище» они знают лишь по результатам его деятельности, прямых сведений нет.

— Что ж, в устах профессионала это похвала. Но и мы — люди, способные ошибаться. Поговорим о твоих аппетитах в другой раз. Я пока не уверен, что стоит доверять ганфайтеру сведения об организации, которую он способен развалить.

Теперь уже улыбнулся Матвей, через силу:

— Постараюсь этого не делать. Как мы встретимся?

— Я найду тебя сам. Переодевайся, «ниндзя», я заберу твое снаряжение и оружие, въезжать с ним в столицу сейчас нельзя. «Щит» — это тебе не линейная милиция и даже не ОМОН. Шмель наверняка перекрыл въезд военной автоинспекцией, сочинив байку о террористах, — возможности у него имеются.

Матвей заколебался было, но оценил совет и согласился. Через минуту Тарас исчез в кустах, бросив напоследок тихое «чао». Видимо, у него был запрятан неподалеку автомобиль.

И снова темное ознобливое чувство глубины охватило Матвея. Этот человек

знал каждый его шаг и рассчитывал варианты событий с поразительной точностью. Человек Круга… Кто же он на самом деле, человек Внутреннего Круга? Или прав Успенский: и Горшин — один из эзотерических Учителей, посвященный в тайное знание прошлых цивилизаций Земли? Если да, то что, черт побери, он делает в «Чистилище»?! Зачем ему этот вид деятельности?..

— Зачем? — вслух повторил Матвей, обнаружив себя у окна спальни в одних плавках. — Странно это, странно это, быть беде… как поется в одном старинном водевиле. Ладно, поглядим.

В течение последующего часа Матвей занимался тренингом, принимал душ и завтракал, после чего отправился по делам, предварительно позвонив Ивакину и услышав в ответ: «Московское время — шесть часов сорок минут». Это означало, что встреча состоится вечером в одной из квартир, принадлежащих военной контрразведке, но не дома у Соболева.

Первым делом он заехал в больницу к Илье, купив по дороге два кило яблок, кило салями и копченого угря, до которых Илья был весьма охоч. Муромец был в добром — для раненого — здравии и даже пытался шутить. Поговорили о кинологии, которой Илья увлекался с детства, держа дома собаку — красивого и здорового, ростом с теленка, добермана. Потом Матвей как бы невзначай сказал:

— Тебе надо было держать собаку в мастерской, вряд ли рэкетмены сунулись бы туда. Но теперь можешь работать спокойно.

Илья поднял густые брови, с любопытством глянул на посетителя. В пижаме с цветочками он выглядел как дредноут, гримированный под прогулочный катер.

— Тебе что же, удалось договориться с ними?

— Удалось, — скромно ответил Матвей.

— Без милиции?

— Обижаешь.

Оставив озадаченного Муромца прикидывать, как все это выглядело в натуре, Матвей поехал на встречу с заместителем начальника ГУБО Николаем Афанасьевичем Зинченко.

Встреча состоялась в парке у Сокольников, на берегу пруда, заросшего лилиями, за стеной кустарника. Место выбирал Матвей и, прежде чем появиться в этом дивном уголке природы, внимательно оглядел всех гуляющих и даже обошел пруд, заходя к месту свидания с другой стороны.

Зинченко сидел на траве без рубашки и читал газету. Он не слышал, как подошел Матвей, но на его появление реагировал спокойно, без эмоций: просто отложил газету, глянул на Соболева снизу вверх и сказал:

— Доброе утро. Вы точны, как часы «Командирские».

— Здравствуйте. У меня мало времени. Я вышел на «Чистилище». — Матвей не стал уточнять, что «Чистилище» само вышло на него. — Мне нужны удостоверения офицера ГАИ, офицера ОМОНа, а также сотрудника ФСК и милиции.

— С контрразведкой сложней, но сделаем. На какую фамилию?

— На разные, не бросающиеся в глаза, но труднопроизносимые. Скажем, Бутромеев или Шаромыжский. Кроме удостоверения Федеральной контрразведки — его сделайте с моей фамилией. Документы принесете сюда же завтра к шести вечера. После этого связь будем держать только по телефону.