Смерш-2

Головачев Василий Васильевич

Окна громадного кабинета премьера выходили в парк вокруг «черно-белого дома», и видеть подъезжавшие машины он не мог, однако то и дело подходил к распахнутому окну, чтобы глянуть на стену деревьев, скрывавшую паркинг. Премьер ждал гостей и нервничал, потому что они опаздывали.

Был он низкорослым, тучным, широким в плечах и груди, малоподвижным и обликом почти не отличался от снежного человека, каким его изображали карикатуристы. Особенно впечатляло собеседников лицо Михаила Сергеевича, квадратное, с мощными бровями и еще более мощной челюстью, с неожиданно острым носом и тонкими губами. Однако, несмотря на гориллоподобное обличье, был Краснорыжин далеко не дурак, хотя и выплыл к вершинам власти из болота

старых партийных связей. К тому же он знал все способы удержания власти и личностью был незаурядной и страшной. Второго такого политика верхние этажи правительства не имели, даже президент вынужден был считаться с его решениями, не рискуя навлечь «гнев народа», а тем более гнев номенклатуры, который мог свободно инспирировать премьер.

Звякнул селектор.

— К вам визитеры, — тихо прошепелявил секретарь.

Именно этих визитеров Михаил Сергеевич и ждал. Один из них был министром обороны, второй — начальником Управления «Т» Федеральной службы контрразведки.

Министра обороны, маршала авиации Николая Николаевича Галкина Краснорыжин знал давно. Оба выращены были системой государственного рэкета, называемой демократией, и прошли огни и воды политических баталий, избирательных кампаний, интриг, обмана, обходных маневров, обещаний «умереть за народ». Чем-то они даже походили друг на друга, только вот министр был чуть выше и кудрявее.

Начальник антитеррористического управления генерал-лейтенант Ельшин Генрих Герхардович был очень молод — шел ему всего двадцать девятый год, — энергичен и сжат, как пружина, готовая в любой момент распрямиться с бешеной силой. Генеральский мундир он надевал крайне редко, предпочитая изысканные гражданские костюмы, поэтому выглядел всегда щегольски изящным и в то же время стандартно-деловым, как банковский служащий. Смуглое лицо его с горбатым носом, узкое и хищное от природы, волевое, издали казалось по-мужски красивым, если бы не глубоко посаженные глаза, черные, с неприятным блеском отчуждения и недоброжелательства.

Его небывалый взлет начался полтора года назад. За год из капитана, командира «пятерки волкодавов» — особой группы по розыску и уничтожению террористов (преобразованной потом в спецподразделение «Стикс»), он стал полковником, командиром бригады обеспечения ФСК, а еще через год — генерал-лейтенантом, начальником Управления «Т».

По этому поводу в официальных кругах ходили самые разные слухи: и что у него в верхах есть мощная родственная лапа, и что он якобы оказал когда-то неоценимую услугу президенту, и что у него куча заслуг в поимке шпионов и диверсантов. Но Краснорыжин точно знал, что никаких родственных лап у Ельшина нет. Как нет и особых заслуг. Стремительное повышение Генриха Герхардовича по служебной лестнице и для премьера оставалось тайной.

Пожав прибывшим руки, Михаил Сергеевич увлек их в «курилку» — угол кабинета с пальмами, росшими из пола, шикарными креслами и столиком с напитками. Работающий бесшумно кондиционер создавал здесь атмосферу свежести и прохлады.

— Читайте. — Михаил Сергеевич передал взятый им со стола конверт Галкину.

Министр обороны, блаженно подставив лицо потоку воздуха, достал из конверта листок бумаги с тисненным в уголке золотым кинжальчиком. На листке было напечатано следующее:

«Господин премьер-министр. Обращаем Ваше внимание на неблаговидную деятельность как кабинета в целом, так и отдельных министров. Вице-премьер Юхновский сексуально озабочен, что стало даже притчей во языцех. Министр финансов Шкуратовский «урегулировал» долг державы фирме «Стэндард электроник» таким образом, что два миллиона долларов осели на его личный счет в Осло. Минтопэнерго с подачи министра Дяглового совершило финансовую махинацию, причинившую ущерб государству в семь с половиной миллиардов долларов. А «Министерство по разбою и пиратству», коим

стало Минобороны после прихода к власти Галкина, подписало разрешение на обеспечение поставок комплектующего оборудования для фирмы «Фристайл арми унд космик» за счет оставленной ей валютной выручки, полученной при поставке на экспорт вооружений. Причем «комплектующим оборудованием» оказались новейшие системы залпового огня, еще не рассекреченные. Сумма сделки оценивается в два с половиной миллиарда долларов, нетрудно вычислить, сколько получил министр обороны. Если указанные министры в ближайшее время не уйдут в отставку, а Вы лично не измените курс кабинета, направленный на властное обогащение коррумпированных чинов, мы примем соответствующие меры. Примите к сведению наше предупреждение. Второго не будет, и Вы это знаете!».

Министр обороны хмыкнул, потер темя ладонью, передал письмо Ельшину.

— Добрались-таки и до нас! Круто! «Министерство по разбою и пиратству»… м-да. А ведь они не остановятся на достигнутом, дорогой Михаил Сергеевич. И информацией обладают первостатейной. Кстати, это уже по вашей части, Генрих Герхардович. Похоже, «Чистилище» осведомлено обо всем, что делается в стране, не хуже вас.

Начальник антитеррористического управления контрразведки прочитал письмо и небрежно кинул его на столик.

— Мы занимаемся этим, Николай Николаевич. После того как Бондарь со своим «Русланом» облажался с Ариставой, у меня развязаны руки. Но у «Стопкрима» действительно большие возможности. Их спецы каким-то образом влезли в компьютерные сети ФСК, МВД и даже вашего министерства, таким образом, скрыть что-либо от этих волшебников трудно. Защита сетей их не останавливает.

— Так они и до операции с оружием доберутся.

Ельшин кинул острый взгляд на Галкина, и тому показалось, что в начальнике управления шевельнулся обманчиво-добродушный, сытый, но опасный зверь.

— Мы работаем, — с нажимом повторил Генрих Герхардович. — И кое-что уже предприняли. «Смерш» начал расследование утечки оружия, и нам пришлось убрать одну из главных фигур…

— Ивакина, — кивнул министр обороны. — Но остался еще Дикой со своим аппаратом, а также бригада расследования. Которой я, кстати, дал приказ ускорить дело.

— Бригада нам не страшна, работает по старинке, медленно, стандартно, опасен только один, подключившийся к расследованию, — профессионал высокого класса, ганфайтер. Но и его мы в ближайшее время вычислим. Он побывал в конторе Шмеля и оставил там маячок, из-за чего срочно пришлось передислоцировать батальон и перевезти оружие в другое место, так что Дикой пока не опасен. Но есть подозрение, что данный супер начал работать и на «Чистилище». Кстати, Ивакин «продал» его на время «губошлепам»: генерал Медведь захотел отличиться в борьбе с организованной преступностью.

Михаил Сергеевич хрустнул пальцами, вытер губы платком, недовольно глянул на Ельшина.

— Как бы вы хорошо ни работали, Генрих Герхардович, мы все засвечены. Не думаю, что «Стопкрим» решится на ликвидацию вышеупомянутых министров, зная, что мы подстрахуемся, но и сидеть сложа руки, ждать, что он предпримет, тоже нет резона. Надо что-то делать самим, срочно.

— Воевать, — буркнул Галкин. — Пусть Генрих найдет гнездо «Чистилища», а дальше я уже знаю, что делать. Брошу Тульский ДД-полк, он «Стопкрим» в порошок сотрет.

Ельшин с иронией глянул на министра обороны:

— Шашкой махать и Чапаев умел, Николай Николаевич. В нашем деле необходима тонкость. Уничтожить соперника — ремесло, заставить его застрелиться — искусство!

— Что же вы предлагаете?

— Дискредитировать «Чистилище» в глазах общественности. Провести несколько операций, подготовив их соответствующим образом, так, чтобы общественность узнала не только о нечистоплотности работников «Стопкрима», а и об их ошибках.

— То есть?