Смерш-2
Шрифт:
Только сейчас Матвей позволил себе отключиться, поддавшись нахлынувшей слабости и безразличию.
Очнулся он от холодного прикосновения к лицу. Над ним стоял на коленях плачущий Стас и лил воду из кружки.
Через час они вдвоем сидели в машине Матвея где-то в районе Щелкова. Как они там оказались, в памяти не сохранилось. Стас уже не плакал, только всхлипывал да изредка глубоко и тоскливо, совсем не по-детски, вздыхал, поглядывая на своего взрослого друга.
Матвей погладил его по волосам, включил мотор, хотя сам не знал,
— Бабуля… умерла? — дрогнувшим голосом спросил Стас.
Матвей кивнул.
Губы у мальчишки задрожали, на глаза навернулись слезы, но плакать он не стал.
— А где мы теперь будем жить?
— У тебя нет родственников? Друзей?
— Не-а… только в деревне. Друзья есть, но у них родители… кому нужен лишний рот?
Рассуждал Стас, как большой, и Матвей вынужден был с ним согласиться. Он уже прикинул, где можно оставить ребенка хотя бы на время, но не был уверен, что вариант этот идеальный. Так уж получалось, что всех его друзей и просто добрых знакомых после встреч с ним преследовали беды, горе и смерть. Снова рисковать не хотелось, но выбора не было.
Впрочем…
Матвея вдруг посетила интересная идея. Некоторое время он взвешивал все «за» и «против» и наконец кивнул сам себе: можно рискнуть. Первый вариант — это на крайний случай — оставить Стаса у девушки, с которой он расстался три с лишним года назад. Адреса ее он забыть не успел.
— Поехали. — Машина выкатилась со стоянки возле автовокзала и влилась в поток автомашин по Варшавскому шоссе.
— Куда?
— Поживешь пару дней у одного моего знакомого, а потом увезу тебя в деревню.
Стас кивнул, сгорбился на заднем сиденье, как старичок, и Матвей почувствовал к нему слепящую нежность и желание защитить от всех напастей и бед. Клясться не стал — знал и так, что сделает все. Если только останется в живых.
Из ближайшего кафе он позвонил по известному ему номеру и договорился встретиться с абонентом через полчаса у аптеки на Маросейке.
Зинченко подъехал на служебной «Волге» минута в минуту. Вышел из машины, огляделся и сел в «шестерку» Матвея, доставшуюся тому от Ильи.
— Рад видеть в здравии, — сказал заместитель начальника ГУБО, не без удивления оглянувшись на забившегося в угол мальчишку. — Вы уже знаете, что Михаил Юрьевич…
— Знаю.
— А кто, знаете?
— Нет, но постараюсь выяснить.
— Это нашли рядом с телом. — Зинченко протянул Матвею тускло блеснувший перстень в форме лошадиного черепа.
Матвей некоторое время рассматривал перстень, поднял ставшие почти прозрачными холодные как лед глаза на руководителя ГУБО.
— Это опознавательный знак «Щита».
— Который официально подчинен службе безопасности и охраны президента, а на самом деле — ФСК. Точнее, Управление «Т».
— То есть непосредственно Ельшину.
— Вы быстро ориентируетесь. По всем данным, генерал Ельшин Генрих Герхардович…
— Президент Купола по кличке Георгий
— Да, — тихо произнес Зинченко с горькой ноткой в голосе. — Но мы, я имею в виду наше управление, никогда не сможем его достать. Медведь попробовал и…
Помолчали.
— Я достану, — сказал Матвей, глядя на поток пешеходов. Глаза его были полузакрыты. В этот момент он проверял свои ощущения: за ними кто-то наблюдал, аморфный, темный, угрюмый и опасный, как болотная трясина.
— Вас «пасут», — сказал он наконец.
— Я проверялся не один раз. Может быть, не меня, а вас?
— Я бы учуял. Следят за вами. А я хотел доверить вам этого мальца.
Зинченко глянул на безучастного ко всему Стаса, и Матвей коротко рассказал ему, что с парнем произошло.
— Придется отказаться от этого варианта, извините.
— Понимаю. Что ж, удачи, ганфайтер. Может, не свидимся больше. Во всяком случае, в этой жизни. Наступают тяжелые времена. Для «Чистилища» тоже. Не исключено, что его комиссары, если захотят выжить, сольются с Куполом. Когда это произойдет, вспомните мои слова.
— Если такое случится, руководители «Чистилища»… уйдут в отставку. Обещаю.
Зинченко улыбнулся:
— Мне бы вашу уверенность. Звоните, если понадоблюсь, номер этот известен только мне и вам.
Замначальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью пересел в свою машину, и «Волга» умчалась. Следом отъехала бежевая вазовская «девятка» с четырьмя пассажирами; Матвей сумел разглядеть их даже сквозь зеркально затемненные стекла. И пожелал Зинченко уцелеть.
Вторую машину, точную копию бежевой «девятки», он заметил через минуту, свернув по Варварке направо, к Солянке. Заехал в первый попавшийся двор и, приказав Стасу ждать, выбежал на улицу, чтобы рассмотреть преследователей.
Их было всего двое, водитель и пассажир. Остановив машину возле двора, они посовещались, и пассажир, внушительного вида мужик в брюках с аккуратно заложенной складкой и зеленоватой рубашке «кабретто», шагнул в арку. Матвей встретил его ударом в подбородок, выйдя из-за угла, и вплотную подошел к «девятке». Водитель не сразу сообразил, каким образом оказался в машине незнакомый парень с ледяными глазами, а когда понял, было уже поздно. Очнулся он спустя несколько секунд, обезоруженный и привязанный ремнем за руки к рулю таким образом, что высвободиться самостоятельно не мог.
— За кем идете? — тихо спросил Матвей, пряча в карман найденную на сиденье рацию.
Водитель дернулся было, но понял тщетность попыток освободиться, нервно облизнул губы.
— Кто ты такой, чтобы спрашивать?
— Если я начну повторять вопросы, останешься глухим на всю жизнь.
Шофер снова заерзал на сиденье, выругался:
— Вот скотина!..
Матвей щелкнул его по уху, и водитель заорал от боли.
— Хорошо, хорошо, я скажу! Приказано следить за начальником ГУБО…