СМЕРШ против бандеровцев. Война после войны
Шрифт:
Я еще раз хочу разъяснить и подчеркнуть, что ни один из приказов, которые я отдал, не преследовал целью обойти какие-либо немецкие указания…»
Несмотря на серьезный удар по идее «государственности», украинские националисты продолжали с прежней активностью обслуживать своих очередных новых хозяев в качестве бургомистров, полицейских, старост и прочее. Они даже рьянее стали участвовать в карательных экспедициях вместе с немцами против мирного населения.
Об одной из многочисленных таких операций рассказал на допросе 4 июля 1944 года бывший заместитель начальника Дубровицкой районной полиции В. С. Логвинович.
«…15 июля 1941 года в местечко Дубровица прибыла большая группа гестаповцев, как после выяснилось, для умерщвления еврейского населения. На следующий день по приказу начальника местного гарнизона на площади собралось около 3 тысяч человек, среди которых было много стариков, женщин и детей. Огромная толпа в сопровождении гестаповцев и полицейских – украинских националистов двинулась к вокзалу, откуда всех их вывезли в город Сарны. Там они были расстреляны. Некоторым обреченным удалось бежать с места казни. Однако полицейские вылавливали их и группами по 30–40 человек передавали гестаповцам… Трудно описать чувства, охватившие обезумевших от горя и ужаса невинных людей. Я наблюдал сцены, как в порыве отчаянья потерявшие рассудок матери, подняв кверху грудных детей, шли навстречу палачам, моля о пощаде. Сраженные огнем, они падали и умирали со словами проклятия своим убийцам на устах…»
Тот же Логвинович в конце допроса заявит о своих коллегах по крови, что личный состав районной полиции был укомплектован пятьюдесятью отъявленными головорезами, нетерпеливо ожидавшими «мокрой работы». Это были люди, по его словам, уголовники со звериными инстинктами, ожидавшие только случая, чтобы проявить их в деле истребления советских людей.
Массовые казни оуновцы проводили и в оккупированных восточных областях Украины. Так, в городе Пирятине Полтавской области они расстреляли около 3000 местных граждан. В Васильевском и Ржищевском районах Киевской области бандюками-националистами было уничтожено более 4700 человек.
Бандеровцы совершали чудовищные злодеяния над советскими военнослужащими, бежавшими из фашистских концлагерей. Только в одном Гощанском районе Ровенской области летом 1943 года ими было замучено и расстреляно около 100 военнопленных. Трупы погибших, а в ряде случаев и живых людей, с привязанными на шею камнями палачи бросали в реку Горынь…
В январе 1944 года в Березнонском районе той же области бандеровские бандиты зарезали 15 красноармейцев.
Во исполнение постановления ЦК ВКП (б) и Правительства СССР «Об организации борьбы в тылу германских войск» на базе Четвертых отделов НКВД возникли первые партизанские отряды и истребительные группы. Большой моральный подъем получили народные мстители в связи с организацией в 1942 году Центрального штаба партизанского движения. Люди массово уходили в партизаны.
Как известно, серьезные удары ощущали на себе гитлеровцы от поднявшейся волны партизанского сопротивления, покатившегося по всем землям, оккупированным немецко-фашистскими захватчиками. Народные мстители взрывали железнодорожные пути и мосты, подрывали неприятельские эшелоны с живой силой и боевой техникой, физически истребляли личный состав вермахта и их пособников.
В книге «Годы огневые» М. С. Корчев, один из руководителей партизанского соединения, действовавшего на землях Волынской, Ровенской и бывшей Пинской
С необыкновенной теплотой и задушевностью вспоминал автор о своих боевых друзьях, с которыми плечом к плечу прошел огненными дорогами с июня 1941 года по февраль 1944 года. Воссоздал он и страшные картины оуновского мракобесия.
«В начале января 1943 года, когда положение окруженной под Сталинградом 330-тысячной группировки Паулюса стало уже безнадежным, одна из оуновских банд ворвалась в село Поросли Владимирецкого района Ровенской области. Главарь приказал всем жителям выйти на площадь и подписать верноподданническое письмо рейхскомиссару Украины Эриху Коху.
– «Дорогой пан и господин! – читал послание главарь банды, опираясь на стол, вынесенный из управы. – Мы, украинские крестьяне, всем сердцем преданы нашему освободителю Гитлеру. Мы уверены, что его доблестная армия разобьет большевиков на Волге. Наше движимое и недвижимое имущество и наши жизни безраздельно принадлежат великой Германии…»
Над селом спустился вечер. Мороз крепчал. Люди стали потихоньку, незаметно расходиться по домам.
– Так вы не хотите подписываться, – выпучив глаза, взревел главарь.
И тут же по его команде эсбисты начали орудовать прикладами винтовок. Первой с проломленной головой на снег упала семилетняя девочка. Обезумевшая мать схватила ее на руки, закричала:
– Будьте вы прокляты, ироды!
В карателей полетели палки, колья. Бандиты открыли огонь. Целую ночь гитлеровские холуи бесчинствовали в селе, выволакивали крестьян из хат на улицу и накидывали им на шеи петли. Мало кому из жителей села удалось спастись.
Каждый день мы узнавали о новых зверствах оуновцев.
В селе Жаден они заживо сожгли несколько человек, отказавшихся бороться за «самостийну Украину». Националисты увели в лес и там после издевательств казнили двух девушек лишь за то, что они до войны учились в кооперативном техникуме. Немецкое командование снабжало бандеровцев оружием, боеприпасами, всячески поощряло их действия.
И националисты из кожи вон лезли, чтобы услужить своим хозяевам. Так, по рекомендации оуновцев гитлеровцы подбирали людей для охраны железной дороги, которая с каждым месяцем, с каждой неделей становилась все более взрывоопасной.
Редкий день проходил без крушения воинского эшелона. Движение поездов замедлялось, пропускная способность сократилась в полтора-два раза…»
Что оставалось делать гитлеровцам? Конечно же, отзывать с фронта вполне боеспособные части и формировать из них патрульные отряды. Как правило, такой отряд состоял из 3–4 немцев и 25–30 оуновцев. Но и это не помогало. Тогда по прямому приказу Гитлера из оуновцев и немцев стали создаваться лжепартизанские отряды. В состав этих отрядов нацисты под видом «борьбы» с немецкими захватчиками вовлекали как оуновцев, так и жителей, не входивших в состав ОУН, спасавшихся в лесах от чудовищной эксплуатации, грабежа и насильственного вывоза на принудительные работы в Германию.