Смерть Анны Ор(Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том XXII)
Шрифт:
Леди Эдит Холлстен продолжала свой образ жизни знатной туристки… В Одессе, где на окраинах умирали от сыпного тифа и голода, в центре кипела болезненная шумная жизнь… Балы сменялись маскарадами, кабаре и кафе были переполнены; слетевшиеся со всех концов России спекулянты, бежавшие князья, помещики, банкиры и международные авантюристы шумно прожигали свои бриллианты и иностранную валюту…
Банкир Петропуло устраивал балы за балами и леди Эдит Холлстен была приглашена, как знатная гостья — на один из этих балов…
В
Огромные черные глаза Анны Ор смотрели сегодня уверенно и горели от двух бокалов шампанского, черное шелковое платье с открытой смуглой шеей и нить ярко красного коралла — таков был костюм Анны Ор в этот вечер…
— Кто из них лучше? — спросил Маршан у какого-то лейтенанта…
Лейтенант посмотрел сквозь монокль:
— Их нельзя сравнить, — сказал он коротко…
— Почему?..
— Потому что, господин полковник, одна — дочь вождя консерваторов, леди, а другая актриса. Э?
Полковник Маршан улыбнулся:
— Но обе женщины, лейтенант?..
Бальные платья и фраки мужчин, бледные и возбужденные лица; Казарин сказал сидевшему рядом с ним литератору, также бежавшему на Юг из Москвы:
— Инсценировка пира во время чумы. И какая инсценировка!..
Литератор, ставший после революции горячим поклонником шпицрутенов, Аракчеева и военных поселений и вместо новелл писавший брошюры в «Осваге», тряхнул седой, аккуратно подстриженной бородкой:
— Неудачное сравнение, поручик…
Казарин поглядел на литератора со странной улыбкой. Он хотел еще что то добавить, но поднялся. К ним подошла Анна Ор:
— Я не мешаю?..
— Просим, — сказал литератор, снова тряхнув седой бородкой, — прекрасным женщинам первое место…
Он любил женщин, но женщины не любили его и это портило нервы этому знаменитому литератору, чьи новеллы были переведены на все европейские языки. Он не мог привыкнуть к мысли, что его удел — писать о любви, а удел других — любить..
Анна Ор рассмеялась:
— Месье Казарин сегодня задумчив?..
— Нет, — сказал Казарин, — я просто думал сейчас о том, как опишут подобные вечера, все это общество, через пятьдесят лет?..
Литератор снова отвел разговор от литературной, по его мнению, темы. Он заговорил об убийстве, происшедшем вчера ночью: французский лейтенант, возвращавшийся домой, был убит неизвестно кем на улице…
— Большевистские агенты, — с ненавистью сказал литератор…
Казарин молчал, наблюдая танцующих… Затем он сказал внезапно:
— Кто знает…
Литератор рассердился:
— Мы это знаем…
Анна Ор сказала мягко своим
— Не надо спорить… Господин Казарин — вы не приглашаете меня танцевать?..
Покачиваясь в танце и глядя прямо в глаза Казарину, она сказала:
— Я однажды подметила одно выражение вашего лица, которого не могу забыть…
— Да? — сказал неопределенно Казарин…
— Да. И знаете, когда это было…
— Когда?..
— Когда мы ездили на автомобиле, помните?.. Казарин, вы знаете, я подозреваю, что в вас живет какой-то другой человек…
Рука, охватывавшая Анну Ор, не ослабела. Казарин улыбнулся, его голос был спокоен:
— Разве в каждом из нас не живет другой человек?..
— Но тот, который живет в вас, он страшен своей загадочностью, своей необъяснимостью, своей тайной… Казарин, кто вы?..
Стальные глаза Казарина посмотрели прямо в глаза Анны Ор:
— Поручик Казарин, сударыня… Причисленный к британскому командованию для связи…
— Я знаю, — сказала нервно Анна Ор…
Он усадил ее в кресло: оркестр, скрытый за пальмами, заиграл новый танец… Анна Ор следила за танцующими. Затем она сказала тихо:
— Мне так хочется покоя…
Казарин спокойно ответил:
— Вам рано еще отдыхать, сударыня… Вы так молоды…
Легкая дрожь пробежала по плечам Анны Ор. Она ничего не ответила…
Леди Эдит, сопровождаемая французским лейтенантом, подошла к ним.
— Хороший вечер, весело, — сказала она, сияя британским здоровьем…
Ужин, сверкавший хрусталем и блеском электрических люстр, продолжался до трех часов ночи…
Леди Эдит, сидевшая рядом с лейтенантом, тщетно ухаживавшим за красивой англичанкой, искала взглядом Казарина. Но его не было за ужином… Анна Ор сидела с литератором, немного опьяневшим и потрясавшим седой козлиной бородкой…
Справа от леди Эдит сидел недавно представленный генерал из деникинского штаба…
В половине четвертого, когда пили кофе, Казарин вновь появился в зале…
Леди Эдит завладела им и, изредка взглядывая туда, где находилась Анна Ор — постаралась ввести молчаливого офицера со стальными глазами в курс британского великосветского флирта. Это плохо удавалось ей…
На рассвете, уезжая домой, она сказала благосклонно банкиру Петропуло, проводившему ее до автомобиля:
— Очень удачный вечер… Почти как в Лондоне…
Толстый и лысый Петропуло склонился в низком поклоне…
У себя в «Бристоле» леди Эдит, снимая драгоценности, обратила внимание на небольшой холмик пепла на туалетном столе… Она рассердилась в первый момент, но вспомнив, что ключи от комнат были с ней и никто не мог войти в ее отсутствие на территорию Великобритании в трех комнатах «Бристоля» — испугалась: леди Эдит хорошо знала, что находится в зоне военных действий, что она находится в городе, где происходят большие события…