Смерть Артура
Шрифт:
Владычица Скалы очень обрадовалась, а сэр Хью горько печалился о смерти своего брата. Ей же возвращены были все ее земли, а сэру Хью было наказано на следующий праздник Пятидесятницы явиться ко двору короля Артура. И прожил сэр Ивейн у этой дамы без малого полгода, ибо ему не скоро удалось залечить свои глубокие раны.
А между тем подошел срок, когда сэр Гавейн, сэр Мархальт и сэр Ивейн должны были съехаться вновь на перекрестке дорог, и каждый из них направился туда, чтобы сдержать данное ими обещание. Сэр Мархальт и сэр Ивейн привезли с собою своих девиц, и только сэр Гавейн свою девицу потерял.
И вот точно на исходе двенадцатого месяца съехались все три рыцаря у родника, а с ними и их
На исходе двенадцати дней прибыли они в Камелот, и король был очень рад их приезду, и весь двор тоже. Король повелел им поклясться на книге, что они правдиво расскажут обо всех своих приключениях за минувшие двенадцать месяцев, и они так и сделали. И сэр Мархальт был там всем хорошо известен, ибо многим из рыцарей приходилось в прежние времена с ним сражаться и его числили среди лучших рыцарей на свете.
А накануне праздника Пятидесятницы приехала туда Владычица Озера и привезла с собой сэра Пелеаса, и в дни праздников были устроены большие турниры.
Из всех рыцарей, там выступавших, награду завоевал сэр Пелеас, сэр же Мархальт был возглашен вторым. Сэр Пелеас был столь силен, что мало кто из рыцарей мог выдержать удар его копья. А в следующий праздник сэр Пелеас и сэр Мархальт были приняты в рыцари Круглого Стола; [56] там как раз было два свободных места, ибо за тот год два рыцаря были убиты.
И корвль Артур ласково принял сэра Пелеаса и сэра Мархальта, но Пелеас с тех пор навсегда невзлюбил сэра Гавейна, однако щадил его ради короля; и только на игрищах и турнирах сэр Пелеас часто проучивал Сэра Гавейна, как о том повествуется во Французской Книге.
56
… сэр Пелеас и сэр Мархальт были приняты в рыцари Круглого Стола… — Одна из неувязок текста Мэлори: несколько ранее Мархальт уже представился как Рыцарь Круглого Стола.
А с сэром Мархальтрм много дней спустя сражался на одном острове сэр Тристрам. Между ними был великий бой, но под конец сэр Тристрам его убил. Сэр Тристрам и сам был столь тяжко ранен, что не скоро мог оправиться, но целых полгода пролежал в монастыре у монахинь.
И сэр Пелеас [57] был славным рыцарем, он был одним из четырех, которые достигли Святого Грааля. А Владычица Озера чарами своими устроила так, что ему ни разу, не пришлось сразиться с сэром Ланселотом Озерным: когда сэр Ланселот сражался на каком-нибудь турнире или в битве, она устраивала так, чтобы его в тот день там вовсе не было или же он выступал на Ланселотовой стороне.
57
И сэр Пелеас… был одним из четырех, которые достигли Святого Грааля. Пелеас не входил в это число, как это станет очевидно из последующих глав романа Мэлори.
Здесь кончается эта повесть, как она рассказана во Французской Книге, от женитьбы короля Утера и далее про короля Артура, что правил после него и победил во многих битвах.
Кончается эта книга на том, как сэр Ланселот и сэр Тристрам прибыли ко двору. Пусть тот, кто задумает писать дальше, ищет другие книги о короле Артуре, или о сэре Ланселоте, или о сэре Тристраме; а эту книгу изложил рыцарь-узник Томас
58
Здесь кончается… Аминь. — Эта концовка, завершающая первую из восьми книг романа Мэлори, представляет особую ценность, так как содержит сведения об авторе книги. В тексте имеются еще две подобные концовки — в «Повести о сэре Гарете Оркнейском» и в «Плачевной повести о смерти Артура». К лирическим отступлениям, в которых звучит живой голос Томаса Мэлори и делаются намеки на обстоятельства его жизни, следует отнести также замечание в «Книге о сэре Тристраме Лионском».
Книга вторая
Повесть о благородном короле Артуре, как он стал императором через доблесть своих рук
Случилось так, когда король Артур обвенчался с королевой Гвиневерой и заполнил все места за Круглым Столом и затем вместе со своими чудесными рыцарями победил почти всех своих врагов, а вскоре после того прибыл ко двору сэр Ланселот Озерный, и сэр Тристрам приехал тоже, тогда король Артур устроил царский пир и Круглый Стол.
И так случилось, что император Луций, [59] прокуратор государства Римского, прислал к Артуру послов, дабы потребовали с него дани, которую платили до него еще его предки. Когда услышал король Артур, с чем они прибыли, он взглянул на них своими серыми глазами и жестоко разгневался на послов Луция. Затрепетали послы, бросились на колени и не смели подняться — так устрашило их его гневное лицо.
59
Луций — вымышленное лицо. История войны Артура с римским императором Луцивм восходит к «Истории бриттво» Гальфрида Монмутского. Поскольку описанные Гальфридом события фактами не подтверждаются, исследователи предполагают, что он построил свое повествование на основе валлийских мифов, неизвестных науке.
Затем сказал один из рыцарей посольства:
— Венчанный король, не причиняй обиды послам, ибо мы прибыли сюда по императорскому велению, как верные слуги.
И отвечал Завоеватель:
— Ты, жалкий и трусливый рыцарь, отчего убоялся ты моего взгляда? Здесь, в этой зале, есть многие, кому, во гневе, ты за целое герцогство не осмелился бы взглянуть в лицо.
— Сэр, — отвечал один из сенаторов, — помоги мне Христос, я так устрашился, когда взглянул тебе в лицо, что не имел духу пересказать тебе наше посольство.
Однако я все же намерен сказать тебе то, что мне поручено, — что Луций, император Рима, тебя приветствует и повелевает тебе под страхом кары отослать ему дань с этой земли, которую платил еще отец твой Утер Пендрагон, а иначе он отнимет у тебя все твои владения и королевства и ты будешь мятежник, не признающий своего сюзерена, ибо не приносишь и не платишь того, что причитается, и тем нарушаешь законы и установления, принятые славным и благородным Юлием Цезарем, Завоевателем этой страны.
— Хорошо сказано, — отвечал Артур. — Но, несмотря на твои заносчивые речи, я не стану торопиться, и ты просидишь здесь с товарищами семь дней. Я же призову к себе на совет моих самых доверенных рыцарей, и герцогов, и вассальных королей, и графов, и баронов, и моих самых ученых мудрецов, и, когда мы примем решение, вы получите от меня ясный ответ, какой я пожелаю дать.
А там были иные из молодых рыцарей, которые, услыша, о чем было то посольство, хотели наброситься на послов и зарубить их, ибо они сочли оскорблением для всех рыцарей, что с их королем так непочтительно говорили. Но король под страхом смерти запретил оспаривать послов и причинять им вред.