Смерть айдола

Кощиенко Андрей Геннадьевич

– Значит, что я не имела никакого преступного умысла. Слова удачно цеплялись друг за друга и вышла такая вот… штука.

Контрразведчик с выражением сильного сомнения на лице смотрит на меня.

– «Слова цеплялись»? – спрашивает он.

– Да.

– И всё?

– И всё.

– Вы и об этом говорить не хотите?

– А телефон мне вернут?

– Приказом вам запрещается иметь коммуникаторы.

– Я не видела этого приказа.

– Приказом командира вашей части. Текст которого он несколько раз лично доводил до сведения военнослужащих,

участвующих в утреннем построении.

– А, вы об этом…

– Да, именно об этом!

– Прошу прощения, господин майор, я несколько рассеянна.

– Я это вижу. Так мы обсудим содержание вашего произведения?

– Пока мне не вернут телефон, - не вижу в этом смысла.

– Зачем вам телефон?

– Мне надоело сидеть без дела. С телефоном я могу заняться творчеством. Написать новую песню или книгу.

– Вам не кажется, что творчество приносит вам много проблем?

– Не кажется. – отвечаю я. – Это на самом деле так.

– Может быть, вам стоит сделать в нём перерыв?

– Прошу прощения, так как я не хочу, чтобы мой вопрос прозвучал грубо. Но, тем не менее, - может, вам стоит сделать перерыв и неделю не дышать?

– Даже так? – удивляется майор.

– Примерно, да.

– Ладно. Сангса, скажите, почему ваши произведения выглядят столь неоднозначно?

– Об этом лучше спросить мою музу. – отвечаю я. – Может, она что-нибудь принимает. Коньяк или антидепрессанты? Я не знаю.

– Хотелось бы с ней побеседовать. – признаётся контрразведчик и задаёт следующий вопрос. – Сангса, вы знаете, что председатель государственного совета Пукхан, Пак ЧенЫн сделал сегодня заявление, в котором, после привычных для него обвинений нашей страны в клевете, - пригласил вас посетить Пхеньян.

Под пристальным взглядом собеседника обдумываю полученную информацию.

Непонятно, с чего вдруг такое предложение? С учётом того, что я солдат армии противника, это тем более выглядит странно. Хотя, если так подумать, вполне объяснимый ход. Председателя, как мне рассказал генерал, обвинили в беспределе, в том, что он спецназом школьниц ворует в соседней стране, а он стал от этого открещиваться. Взял, да и позвал в гости. А то, что я в армии – так я не слышал, что именно он сказал. Может, ждёт после того, как меня демобилизуют. Или ещё как-то хитро вывернул словесно, что стало возможным пригласить, не дожидаясь моей пенсии, когда меня на гражданку выпрут по состоянию здоровья. Восток, - дело тонкое…

– Что вы можете сказать по этому поводу? – спрашивает офицер, не дождавшись конца моего молчания.

Ну, что я могу сказать? Только одно – «Вот только председателя Пака мне на голову не хватало!» Откуда такая идея ему в голову пришла? Сказал бы, чего от него все ожидали – «идите нафиг, ничего не знаю!», да и всё. А он – дипломатическую игру затеял, творчески к делу подошёл. Не, творчество, однозначно зло. Не всегда, но иногда – точно.

– Неожиданно. – признаюсь я ждущему моих слов майору. – Даже не знаю, что сказать.

Тот в ответ

пристально смотрит на меня.

– Что вы теперь собираетесь делать? – спрашивает он.

– После беседы с вами? Я собираюсь посетить комнату релаксации. Мне медврач части посоветовал её посещать, когда будет возможность. Из-за больших нагрузок, которым подвергается моя нервная система.

– Я имею в виду приглашение председателя Пака. – уточняет свой вопрос контрразведчик.

Пожимаю в ответ плечами.

– Не знаю. Пока я в армии, наверняка это невозможно. Я просто не слышала, о чём конкретно говорил Пак ЧенЫн и поэтому не могу ответить прямо сейчас.

– Ваш самчон возил контрабанду в Пукхан. – начиная перечислять, медленно произносит майор. – Потом вы написали ему письмо, в котором есть места, которые выглядят как шифр, но вы говорите, что это не шифр. Затем вы устраиваете имитацию нападения на вашу воинскую часть, в результате которого едва не начинается война. Далее пишете стих, в котором военнослужащие вашей страны предстают в неоднозначном виде. И, наконец, получаете официальное предложение посетить с дружеским визитом Ибук. Сангса ЮнМи, вам не кажется, что слишком много странных совпадений?

Ну, если так подумать, то очень даже может быть. – думаю я, одновременно слушая, как стенографистка быстро щёлкает клавишами на клавиатуре, похоже, «добивая» последнее предложение. – Но я же не виноват, что всё как-то странно цепляется друг за друга?

– В жизни случаются гораздо более удивительные события, чем куча совпавших случайностей, господин майор. – отвечаю я, вспоминая встречу с ГуаньИнь.

– Например?
– спрашивает тот, предлагая уточнить.

– Например, - отсутствие самоубийств после сунын. Или, - внезапное изменение цвета глаз…

Вижу, как совсем немного, совсем чуть-чуть, но контрразведчик подаётся назад, а стенографистка делает паузу в наборе.

А если его запугать потусторонней чертовщиной? – приходит в голову мысль. – жаль, Мульчи рядом нет. Вдвоём у нас быстро бы вышло…

Место действия: кабинет генерала Им ЧхеМу

Время действия: тот же день

– Что она там написала? – недовольно спрашивает генерал, вглядываясь в переданную адъютантом бумагу. – Стих? Плохой?

– Прошу ознакомиться с текстом. – предлагает адъютант.

Не став добиваться, чтобы ему озвучили рецензию, генерал берётся читать. Закончив, насмешливо хмыкает.

– Домашняя девочка, но юмор похож на армейский. Приживается. – делает он вывод и спрашивает. – Что там? Гражданские недовольны?

– Так точно. Считают, что позорно для армии.

– Что такое с ней опять? Только ведь договорился, что будет молчать и вот опять. Создала новую проблему.

– Господин генерал, стихотворение было выложено в день нападения на воинскую часть Агдан.