Смерть айдола
Шрифт:
Стою, сжав губы. Жду продолжения. Командир смотрит на меня. Не, ну а чего? Пригласили на выступление, - представьте план.
– Причина мне понятна. – наконец произносит подполковник и меняет тему разговора. – Сангса, мне доложили, что вчера на стрельбище вы показали феноменальный результат. Четыре раза подряд получили максимально возможное число очков при стрельбе из штурмовой винтовки. Это правда?
– Так точно. – отвечаю я.
– Как вам это удалось?
Обдумываю, как будет лучше лично для меня ответить на вопрос.
– Вы знаете, господин подполковник… -
– Какие у вас отношения с сослуживцами? – сделав паузу, интересуется командир.
– Ровные. – отвечаю я. – Они не лезут ко мне, я не лезу к ним.
– Понятно. Думаю, с теми результатами, которых вы добились в стрелковой подготовке, дальнейшая тренировка в этой области бессмысленна. Каковы ваши успехи в рукопашной подготовке?
– Инструктор сказал, что у меня неплохой прогресс.
– Но максимума вы ведь ещё не достигли?
– Так точно. Не достигла.
– Вот и хорошо. Будете теперь заниматься только изучением рукопашного боя. Я отдам соответствующее распоряжение.
– Есть заниматься только изучением рукопашного боя!
Ну слава богу, от стрельбища я, кажется, отвертелся. Не нужно будет уши берушами натирать…
– Вопросы, просьбы какие-нибудь есть?
– Просьб и вопросов не имею. – отвечаю я, вспомнив, что «если надо будет, сами всё принесут и предложат».
– Можете быть свободными!
– Слушаюсь! – козырнув, отвечаю я.
(Тот же день. Воинская часть, вечер.)
Наблюдаю перемещающегося в моём направлении ЧжуВона, весьма довольного с виду.
– ЮнМи, здравствуй! – подойдя ко мне, радостно здоровается он.
– До свидания. – отвечаю я и поворачиваюсь к нему спиной, собираясь уходить.
– В смысле? – раздаётся сзади.
– В том самом.
Не став торопиться с уходом, разворачиваюсь обратно, решив, как говорится, расставить все точки над «и».
– Что-то случилось? – сделав озабоченное лицо, интересуется ЧжуВон.
– Случилось? – картинно подняв брови, удивлённо переспрашиваю я. – Разве может что-то случиться? Конечно же нет! А то, что ты исполняешь мою песню с АйЮ даже не спросив моего согласия, - это так, ерунда!
– Неправда, я пытался поговорить с тобой. – возражает ЧжуВон. – Помнишь, к тебе подходил ефрейтор, передавал от меня сообщение? Но ты не захотела воспользоваться его телефоном. А теперь почему-то обвиняешь меня.
– Я не знаю этого ефрейтора. – отвечаю я, припоминая недавние события. – И он выглядел подозрительно. С подозрительными незнакомцами я никуда не хожу!
– Вот видишь. – делая примиряющий жест рукой, говорит ЧжуВон. – Это было твоё решение, а не моя вина. Я сделал всё, что мог.
– Не всё. Ты должен был предусмотреть резервный канал связи.
– Так это он и был! Когда у тебя отобрали телефон, я попытался связаться с тобой по-другому. А ты не захотела разговаривать.
Прокручиваю в голове услышанное. В принципе, нестыковок как бы нет, но…
–
– По-твоему я, что – профессиональный шпион, у которого на каждый случай есть запасной вариант? У меня даже мысли не было, что ты не станешь говорить лишь потому, что тебе не понравилась внешность человека!
– Почему не попробовал использовать других? Или телефон есть только у него?
– Откуда мне было угадать, - кто тебе понравится настолько, чтобы ты с ними заговорила? И да, с телефонами проблема. Ты же знаешь, что дисциплину в части ужесточили. Как раньше, с собою в кармане, его теперь не поносишь. Потом, я не мог сидеть часами, пытаясь до тебя дозвониться. Знаешь, насколько жёсткое расписание было во Франции? У меня вообще личного времени не было!
Смотрю на честное лицо ЧжуВона, поставив в памяти зарубку о его свободном времени.
– Всё равно. – говорю я, не желая уступать. – Осчастливить АйЮ я не собиралась. Песня предназначалась только тебе.
– Постой.
– выставив вперёд поднятую ладонь, просит ЧжуВон. – Вспомни, как было. Мы планировали, что будем выступать вдвоём. Так?
– Так. – соглашаюсь я.
– Что же мне было делать, когда я оказался во Франции, а ты осталась в Корее? Либо отказаться от выступления, либо рискнуть и попытаться справиться самому. Но у меня нет такого опыта выступлений, как у тебя! Причём на международном уровне. Мне совсем не хотелось испортить «Эммануэль» неправильным исполнением. И мой провал сильно ударил бы по престижу не только делегации, но и вообще по всем нашим вооружённым силам! Поэтому, когда директор ЮСон сказал, что АйЮ может мне помочь, я решил, что правильно будет согласиться…
ЮСон? Значит, он тоже в этом участвовал? Не только АйЮ. Хм …
– …Потом, я подумал, что привлечение такой известной исполнительницы, как АйЮ, будет для тебя хорошей рекламой. На всех шоу или других мероприятиях, когда была такая возможность, я говорил, что ты - автор и композитор «Эммануэль». И АйЮ просил делать так же. Ты разве не видела этого по телевизору?
– Не видела. – отрицательно качаю я головой. – Я ТиВи последнее время вообще не смотрю.
– Чего так?
– Болтают много и всё неправда.
– СМИ всегда такие.
– Зачем ты поцеловал АйЮ?
– Это был фан-сервис.
– «Фан-сервис»?
– Да.
– Такие вещи перед выступлением оговариваются заранее и подобное в Корее не приветствуется. Если АйЮ согласилась, значит, она рассчитывала получить что-то в качестве компенсации.
– Например?
– Например, ты ей надул в уши, что она будет исполнять «Эммануэль». Или это сделал ЮСон.
– АйЮ нельзя «надуть в уши». – помолчав, с оттенком недовольства произносит ЧжуВон. – Она строго соблюдает правила поведения. Я её приглашал в ресторан, но она отказалась. Это была исключительно моя импровизация. Внезапно подумал, что поцеловать АйЮ, стоя на парижской сцене, на глазах у всех, - такого случая в жизни больше не представится. Зато, - будет, что вспомнить.