Смерть банкирши
Шрифт:
Он указал Павлу на диван. Уже пошел было к выходу, но вдруг вернулся, захлопнул крышку ноутбука и забрал его с собой. – Приятных сновидений, партнер.
***
Устроившись поудобней на диване, и подлив в бокал виски, Павел погрузился в рассуждения. Стараясь представить себе полную картину убийства и мысленно прокручивая известные ему факты, он пытался выстроить логическую цепочку происшествия.
Первая, смоделированная им версия убийства, выглядела примерно следующим образом.
Кто-то проник в особняк, чтобы обчистить богатенькую вдовушку. Хозяйка случайно попалась ему на глаза и вор убил ее. Стоп, что-то
Вторая версия – Варвара, отпала почти сразу. Еще можно было предположить, что она убила хозяйку, находясь в гневе, но тогда это было бы вчера, а убийство, как ни крути, произошло сегодня утром. Если предположить, что они продолжили скандалить и сегодня утром, то все равно не вяжется. Ну пришла, провинившаяся вчера служанка, просить у хозяйки прощение. Допустим, та ее не простила и выставила вон, это понятно. Но допустить, чтобы та ходила с финкой в кармане, маловероятно. В крайнем случае, она могла толкнуть ее. Но нож в спину? Это уже чересчур.
Если пойти классическим путем, то надо, как говорится, искать кому это выгодно. И тут явно вырисовывается фигура Вяземского, однако только в том случае, если бы он был мужем банкирши, причем формальным, а не просто сожителем.
Как он объяснял, дело только шло к женитьбе. То, что они вчера поскандалили, ровным счетом ничего не значило. Наоборот, в его интересах было как можно быстрее помириться с Бертой, а для этого она, как минимум, должна была быть живой и невредимой.
Убийство в отместку в случае окончательного и бесповоротного разрыва отношений, как мотив, тоже не подходило. Для человека трезвого и разумного, коим Павел, все же считал господина Вяземского, такой поворот событий никакого смысла не имел бы. Слишком рискованно, да и бессмысленно.
Тип людей, к которым, по мнению Павла, принадлежал Вяземский, это муха, увязшая в блюдце с медом. Она не может выбраться и утешает себя тем, что ей и здесь хорошо. Всю жизнь стремился он к сладкой жизни, теплу, покою и когда наконец-то почти достигает своей цели, обрубить разом все нити к богатой сытой старости, которые он, как паук, плел всю свою жизнь, было бы неразумно. Не в его интересах.
Глава 10. Ночь.
Сон незаметно сморил Павла. Он провалился в небытие легко и незаметно, как засыпают младенцы. За все 38 лет своей жизни он никогда не видел снов, не знал, что такое бессонница, не испытывал желания вздремнуть днем и не страдал ночными пробуждениями. Павел, прожив уже более четверти века своей жизни, даже не был знаком с подобными аномальными явлениями и считал себя очень здоровым человеком.
Поэтому внезапно проснувшись как от толчка, он воспринял это естественно, посчитав, что уже наступило утро. Однако, когда его взгляд уперся в циферблат настенных часов, Павел не поверил, на них было 3 часа. Он включил смартфон, точно, сомнений не оставалось, время 3 часа ночи.
– Наверное, вся эта кутерьма нарушила его личные биоритмы. – Подумал Павел и повернулся на другой бок. Но уснуть, как раньше, мгновенно и незаметно не удавалось, что-то мешало. Павел сел, недовольно потянулся к сигаретам, лежащим на кресле, и вдруг застыл. За дверью явственно послышался шорох, потом что-то где-то щелкнуло и стало тихо.
– Чепуха какая-то. Может
– Странно. Если он решил пойти в дом, то только через гараж, потому что дверь в котельную тоже без замка. Павел прошел в конец коридора, где по его предположению была дверь в гараж. Ее наличие выдавало только едва заметный контур на стене, дверная скоба отсутствовала.
Внезапно Козлова осенило. Он вернулся в комнату, в которой, по его мнению, должен был ночевать Юрий Петрович и его предположение полностью подтвердились. На столе лежал ноутбук.
Павел не сразу обнаружил Вяземского, который в целях конспирации передвигался по дому в темноте. Вот Юрий Петрович остановился возле какой-то двери, нагнулся, видимо вставлял ключ в замочную скважину и вошел. Сразу же ярко засветился один из квадратиков на дисплее.
– Видимо окно выходит на тыльную сторону здания. – Догадался Павел. – Поэтому он не боится, что охранники обратят на это внимание, они, наверняка, обхода вокруг дома не делают. Зато теперь изображение было достаточно качественное и позволяло отчетливо различать все действия Юрия Петровича.
По всей вероятности комната, в которой сейчас находился Вяземский, была кабинетом. Большой массивный стол, кожаный диван и два таких же кресла, на столе стоял монитор компьютера и «маршрутизатор». Юрий Петрович уселся за стол. Ожил, засветился монитор компьютера. Довольно таки уверенно пощелкав по клавиатуре, он нагнулся, извлек из процессора карту памяти и немного подумав, запихнул ее в карман брюк.
– Так вот где вся информация от видеокамер. – Присвистнул Павел. – Зачем же ты врал мне, старый козел? А опера хороши, если бы они с самого начала обратили внимания на видеокамеры, то наверняка нашли бы и сам регистратор.
Павел, достал смартфон и сделал несколько снимков с дисплея ноутбука, зафиксировав, таким образом, факт пребывания Вяземского в кабинете. Видя, что тот собирается уходить, захлопнул крышку ноутбука и отправился в свою комнату. Через минут пять раздался едва слышный щелчок и тихое шуршание.
– Вернулся, козлятина. – Павел наполнил свой бокал, закурил сигарету и задумался.
Он решил пока шума не поднимать, Вяземского на «чистую воду» не выводить, а до поры до времени все оставить в тайне. То, что тот специально проник в кабинет именно ночью и украл не деньги, а карту памяти, говорило только об одном – он чего-то боится.
– Неужели это он убил Берту Эдуардовну? Но зачем? Да и не мог он, не тот тип. Свинья порядочная конечно, но убить человека недостаточно эгоистических побуждений, пусть даже на кону стоят огромные деньги, к чему он, безусловно, стремился. Старческим слабоумием Вяземский тоже определенно не страдал, это видно хотя бы из его действий, направленных, как видим на сокрытие записей с камер видеонаблюдения.