Смерть без работы не останется
Шрифт:
— Или, Антон, или! Я бы сюда не приехал и тебя бы не вызвал. И я считаю, что Иванов скрывается умышленно. Для этого мне и нужен ты. Есть основания полагать, что киллер ошибся, стреляя в жену Иванова. Выстрел был произведен с технического этажа вон того дома напротив. Там нашли винтовку, там была и лежка киллера. Думаю, что снайпер достаточно изучил расписание жизни полковника. Только беда в том, что сегодня в обычное время домой на служебной машине Иванова приехала его жена. Снайпер увидел в окне силуэт и выстрелил по нему. Точно в голову.
— Хорош киллер, если так ошибся, — покачал Антон головой.
— Ничего
— Хорошо, Алексей Алексеевич, я понял. А каковы основания полагать, что охотились за Ивановым? Кому и зачем это нужно?
— Интересный вопрос, — кивнул Быков. — У меня появилась кое-какая информация, но утверждать на сто процентов, что он причастен к криминальному бизнесу, пока не могу. Хотя есть мнение, что этот Иванов не просто крышует преступную группировку, но является одним из ее создателей, главарей.
— Что за бизнес?
— Самый ходовой после наркотиков. Девочки.
— В смысле? Не торговал же он…
— Ты имеешь в виду работорговлю в том понимании, в каком оно существовало в позапрошлых веках? Ты не очень далеко ушел от истины, Антон. У нас процветает торговля сексуальным товаром. Именно людьми, а не услугами. Сотни и сотни несмышленых девиц умело склоняются к занятию проституцией. Сотни приходят в этот бизнес добровольно. Это если говорить о Екатеринбурге. А знаешь ли ты, Антон, сколько несчастных девушек разными путями, в основном обманными, попадают за границу, в арабские страны, где становятся настоящими рабынями-наложницами? Читал исторические книги? Так вот, ничего с тех пор не изменилось. Разве что торговать стали скрытно да объемы уменьшились.
— Значит, в его силах было влиять на расследование, на розыск, постоянно держать руку на пульсе?
— Это половина дела. Думаю, что Иванов, владея информацией в криминальных кругах, просто вышел на нужных людей, может, кого-то шантажировал и просто наладил соответствующие каналы. Вопрос в ином, сейчас речь идет не о сборе доказательств, хотя это твоя вторая задача. Надо найти Иванова… И еще ты должен попутно дать ответ на вопрос…
— Кто и зачем его хотел убить? Наверное, передел преступной собственности, борьба конкурентов.
— Не спеши с выводами. Лучше попытайся построить непротиворечивую модель преступления. Будет модель — будут и ответы на вопросы.
— Ну, что ж, — задумчиво проговорил Антон, глядя перед собой на двор дома с неизменными старушками и мамашами, прогуливающими своих чад. — Задача видится мне следующей. Так сказать, в перспективе. Чем занимался Иванов помимо своей службы в органах, каковы его связи. Круг связей может вывести на партнеров по бизнесу, дать ниточки причастности, осведомленности. Ролевое участие подскажет статус, вес в преступном сообществе. Анализ конкретного вида преступного бизнеса изнутри и в системе городского криминального сообщества подскажет,
— Да, винтовка наша, тульская — «СВУ-АС». Нормальное оружие для стрельбы с определенного расстояния… Не самая дорогая винтовка, но для данных условий вполне подходящая. Киллер, как у них и принято, оружие после использования бросил. Сейчас эксперты занимаются определением возможной принадлежности оружия к другим преступлениям, а также изучают его историю. Хотя номер и спилен.
— Сколько же времени киллер выслеживал свою жертву?
— Достаточно. Скорее всего, наблюдение велось попеременно с разных позиций по нескольку дней. Об этом можно судить по экскрементам и другим следам. В частности, подушке и шерстяному одеялу. Так что приступай. А по электронной почте тебе уже должны прийти материалы на Иванова. Родственные, дружеские связи, недвижимость. То есть все точки, где он может объявиться. Уголовный розыск установит наблюдение, но об этих адресах ты знать должен.
ИК-47 из всех исправительных колоний на Урале выделялась тем, что в ней в сравнении с другими было больше порядка. Администрация контролировала внутреннюю жизнь. Колония не считалась «красной» (или «сучьей», «активной»), хотя и «черной» ее назвать было нельзя. Скорее в 47-й был умный хозяин, который так отрегулировал отношения между администрацией и осужденными, что конфликтов не возникало. Блатные не трогали «мужиков», администрация не слишком давила блатных.
Отбой был объявлен еще три часа назад, но в каптерке отряда собралось четверо «сидельцев», которые вели неспешный разговор с кружками в руках. В кружках было вино. Хорошее самодельное грузинское. Вино передали с воли Гоги, и он сегодня угощал близких. Заодно беседовали и с новичком, которого перевели сюда из «двойки» во избежание массовых беспорядков. О беспределах, творящихся в ИК-2, слухи ходили самые страшные.
— Я в «двойку» пришел еще по осени, — кривя губы в злой улыбке, рассказывал парень со шрамами на стриженой голове. — Началось все еще на карантине, как нас на пересылке и предупреждали. Ну, обшмонали нас, потом в баню. Держали там часов шесть, не меньше. Говорили, что ждут, когда пройдет последняя проверка в зоне. Набили нас туда человек сто, и все время шел один кипяток. Да такой, что к кранам не подойти. Это нам потом рассказали, что свои же зэки куражатся, те, что на карантине работают.
— Какие же они тебе свои, Мирон, — хмыкнул сквозь редкие зубы Гоги. — Суки они, а не свои.
— Я считал, что все в зоне одна семья, что каждый друг другу помогать должен, — нервно дернул плечом парень. — Вы, может, меня осуждаете, но я первый раз сижу и порядков еще не знаю. Даже фене по-настоящему не научился.
— Первый — не последний, — расхохотался Гоги, демонстрируя желтые кривые зубы.
— Тише ты! — приказал осужденный с отросшими жесткими волосами, которые непослушно торчали в стороны на макушке. — А насчет фени и… остального ты в башку не бери. Сейчас зона не та, как говорят «законники», и воровской мир не тот. Закон забыли, беспредел один остался.