Смерть Британии! Царь нам дал приказ
Шрифт:
– Вы думаете, что они попытаются максимально разрушить важные для нас объекты?
– Именно. Полагаю, что основная причина подобного покушения – заблокировать работу нашей железнодорожной магистрали, идущей от берегов Персидского залива в глубь страны. Все остальное менее существенно.
– Персидская армия не сможет защитить нашу железную дорогу, она слишком слаба.
– Именно по этой причине я вас очень прошу, Александр Михайлович, найдите как можно скорее безусловного лидера среди персидских офицеров и признавайте его законную власть. Пусть даже ради этого его придется
– Я вас понял, Ваше Императорское Величество, – кивнул Горчаков.
– После завершения этой процедуры мне нужно, чтобы вы добились от нового шаха права России защищать наши железные дороги и имущество. То есть разрешение на введение воинского контингента в Персию.
– Какой порядок войск?
– Мы направим туда все четыре бронепоезда и двадцать пять тысяч личного состава.
– Его люди могут начать возмущаться. Ведь это открытая интервенция, – повел бровью Горчаков. – Как ее ни называй.
– Взамен наш новый шах и друг получит от России стрелковое оружие и боеприпасы в достаточно большом количестве. Думаю, оперировать такими объемами, как сто тысяч винтовок В-58, вы вполне можете. И по тысяче патронов к каждой. Мы передадим это оружие ему бесплатно.
– Пулеметы? Пушки?
– Эти вещи пойдут за отдельную плату. Но вопрос вполне обсуждаем. По моделям ориентируйтесь на старые механические пулеметы и пушки Армстронга.
– А если новый шах пожелает винтовки нашего производства?
– За отдельную плату – все что угодно. В пределах разумного, естественно.
– Я вас понял, – кивнул Горчаков.
Глава 3
Две тысячи очень плохо вооруженных бойцов исламского фронта создали на железной дороге завал из сожженного локомотива и заняли оборону по сторонам от него.
– Товарищ майор, – обратился к командиру бронепоезда совсем юный поручик. – Наблюдатели видят неподвижный локомотив. Он сожжен. К нему прицеплены вагоны. Часть путей перед ним разрушена.
– Противник?
– Да. Есть какое-то движение. Кое-где мелькают непонятные люди.
– Хорошо. Арсений Иванович, – обратился он к своему заместителю. – Дайте холостой выстрел по курсу.
Прогремел холостой выстрел. Впрочем, залегшие повстанцы никак на него не отреагировали, кроме как вжавшись в землю сильнее.
Прошла минута. Две. Три. И майор не выдержал:
– Арсений Иванович, давайте начнем беседу. Пройдитесь шрапнелью по позициям этих странных гостей. На пассажиров поезда они не похожи. Значит – это те, кто его разграбил и сжег.
– Так точно! – козырнул Крупский и направился к внутреннему переговорному устройству.
Спустя двадцать секунд глухо ударила первая короткоствольная 74-мм
Эффект получился весьма зрелищным. Уже после первых выстрелов залегшие повстанцы занервничали, а к концу пятого десятка – на всем пространстве возле сожженного локомотива уже творились хаос и жуткая паника. Эти дети пустыни никогда не сталкивались со шрапнелью, и первое знакомство оказалось им не по вкусу.
Командир бронепоезда приник к смотровой щели и около минуты наблюдал за тем, как, совершенно деморализованные, повстанцы пытались убежать из зоны обстрела и спрятаться где-нибудь. Внутри бронепоезда застыла тишина – все ожидали развития событий, уж больно странной показалась засада. Да, конечно, бронепоезда тут вряд ли кто-то мог ожидать, но с таким подходом и обычный локомотив не факт, что остановишь.
Майор отстранился от смотровой щели и задумался. Его взгляд медленно плыл по внутреннему помещению. Это был его первый бой. И он ему не нравился. Слишком он был похож на избиение младенцев. Вот он встретился с командиром ближайшей к КП пулеметной башни. В глазах Петра Арнольдовича читался вопрос, позволение на открытие огня по повстанцам. Но Иван Алексеевич отрицательно покачал головой. Губить лишние жизни он не хотел.
И в этот момент в бронепоезд с диким грохотом что-то ударило. Да так, что у всех зазвенело в ушах.
Командир вопросительно взглянул на Арсения Ивановича. Тот кивнул и рванул к внутреннему переговорному устройству.
– БЧ-3, я Первый. Доложите обстановку.
– Я БЧ-3. Имеем попадание. Два легкораненых. Броня не пробита.
– Откуда?
– Правый борт. Устаревшая пушка. Откатывают в укрытие.
– Вас понял. Отбой…
– Валерий Иванович, – обратился к командиру бронепоезда Арсений Иванович, но доклад прервался новым попаданием. Таким же оглушительно звенящим. После чего спустя пару секунд завопил зуммер переговорного устройства.
– Да. Первый на проводе.
– Докладывает НП-7. С контркурса приближается отряд кавалерии. Наблюдаю до семи десятков. Вижу динамитные шашки.
– Вас понял. Отбой.
– Валерий Иванович…
– Всем боевым постам, – перебил его командир бронепоезда. – Огонь на поражение по готовности.
– Есть всем постам!
Спустя несколько секунд где-то с кормы бронепоезда ударил длинной затяжной очередью пулемет. Послышались приглушенные взрывы. Видимо, какие-то пули все-таки задели некоторые динамитные шашки.
Вот ухнуло первое и второе орудие. Заработали короткими очередями то тут, то там пулеметы. Снова что-то с оглушительным звоном ударило в борт бронепоезда. Потом еще раз. И еще. И еще.
Бой продолжался.
Складки местности и большое количество небольших каменистых гряд очень способствовали тому, чтобы из них быстро выкатывать на прямую наводку пусть и устаревшие, но пушки. Выкатили. Выстрелили и сразу назад, под уклон. Если повезет.
А рядом то здесь, то там выглядывали повстанцы со своими переделочными винтовками Энфильда и стреляли, пытаясь попасть по смотровым щелям и задеть хоть кого-то. В общем, было чего опасаться.