Смерть Британии! Царь нам дал приказ
Шрифт:
– Это его почерк.
– Хм. Впрочем, это все не важно. Вам надлежит прибыть в Берлин и занять пост советника Императора по вопросам внешней политики. Он испуган сложившимися обстоятельствами. А именно Большой войной, которую описали в испанских газетах. Германская империя к ней не готова. Вот я ему и рассказал по случаю о том, что вы еще в 1872 году ее пророчили, описывая, какие страсти ожидают нашу добрую Германию в ходе этих военных столкновений. Выслушав меня, Фридрих сменил гнев на милость. Он сильно пересмотрел свои взгляды на вас. Да и Вайс вовремя вставил свое веское слово. Дорогой друг, вы снова в деле! Столько лет ожидания, и вот Германия о вас помнит!
– Это лестно, но я не знаю,
– Боюсь, что через несколько лет вам придется работать не с Фридрихом, а с Вильгельмом.
– И что заставляет вас так считать?
– Состояние здоровья Императора. Оно, хотя и почти незаметно, ухудшается. Вайс поделился конфиденциальной информацией, о которой врачи пока не решаются говорить кому-либо: есть опасения, что Фридриху осталось жить от двух до четырех лет. Причем чем дальше, тем сильнее он будет терять контроль над ситуацией из-за ухудшающегося самочувствия. Источники он, безусловно, не назвал, но такой солидный человек вряд ли будет вводить в заблуждение своих союзников. Возникший вариант, связанный с отравлением, я отмел как нереальный. Если бы Вайс знал о том, что кто-то специально медленно убивает Императора, пуская на его место агрессивно настроенного наследника, то он, безусловно, вмешался бы. При его полномочиях подобный шаг был бы очевиден и разумен. Особенно в свете того, что Йоган не хуже нас понимает, что втягивать Германию в Большую войну – глупо и бессмысленно, и сделает все возможное для того, чтобы ее отсрочить или избежать. Думаю, Фридрих чем-то очень серьезно болен. Но прошу вас об этой новости особенно не распространяться. А лучше – вообще держать язык за зубами.
– Все так плохо?
– Весьма. Причем не только из-за Фридриха. – Штиберт имел весьма печальный вид. – Дело в том, что молодой Вильгельм, получив инъекцию новомодного фашизма, загорелся не на шутку. И как свойственно всем молодым, рвется в бой. Он оценил ситуацию на международной арене совсем иначе, нежели этот эль Гаспачо. По его предположению, Россия сейчас не готова к Большой войне, поэтому стремится ее отложить на некоторое время.
– Он тоже считает, что эти игры с газетами ведет Александр?
– Да.
– Умница.
– Безусловно. Только очень горяч. И нам с вами, дорогой друг, нужно будет потратить оставшиеся несколько лет на то, чтобы охладить его пыл. Большая война для Германии станет самоубийственной. Мы ее не сможем выиграть.
– Неужели Вильгельм не осознает этого простого факта? Ведь расклад налицо.
– Он прямо так и заявляет, что, раз мы ее выиграть не сможем, это сделает он сам.
Глава 4
– Ваше Императорское Величество, – личный секретарь выглядел весьма встревоженным, – срочное донесение из Вены.
– Что случилось?
– Сегодня, в ходе очередного заседания, в зале международного трибунала, расследующего факт отравления царя Николы, произошла потасовка, в ходе которой партия Обреновичей и Карагеоргиевичей попыталась избить наследника Югославского престола.
– И?
– Товарищ Джакели заявил протест и потребовал наказать зачинщиков беспорядков. Суд согласился с ним и постановил взять Данило Петровича под стражу как провокатора и подстрекателя, который вызвал праведный гнев со стороны Обреновичей и Карагеоргиевичей.
– Что он им сказал?
– Назвал предателями.
– Хм, – усмехнулся Александр. – И как отреагировал Иосиф Павлович?
– Он обвинил международный трибунал в предвзятости и взял Данило под защиту Российской империи.
– Вот как… – Император
– Скандал! Газеты пестрят самыми разными статьями. Слава богу, что вышедшие за пару недель до того испанские издания смогли внести ясность в ситуацию и теперь все газеты очень осторожно работают с этой темой. Кое-какие ежедневки пытаются играть с образом «злых русских, которые укрывают подлого сербского преступника», но большинство изданий робко заявляют о том, что это просто повод для начала активной фазы противостояния. Ведь его все заждались.
– Думаете, вся Европа сидит в своих теплых креслах с попкорном и ждет в Югославии цирка?
– В креслах? С попкорном? – удивился Андрей.
– Это метафора. Вы же поняли о чем я?
– Да, Ваше Императорское Величество, – кивнул личный секретарь Александра. – Похоже на то, что все так, как вы говорите. Они хотят увидеть красивую войну и готовятся делать свои ставки.
– Ставки? – удивленно переспросил Император.
– Так точно, ставки. Я беседовал с Павлом Ильичом, он сказал, что после испанских статей по всей Европе букмекерские конторы активизировали свою деятельность, вовлекая все больше людей в этот тотализатор.
– Хлеба и зрелищ… – усмехнулся Александр. – Ну что же. Раз началось, так началось. Подготовь письмо Иосифу Павловичу, чтобы тот опротестовал поступок международного трибунала в Лиге Наций, обвинив того в предвзятости. Если есть за что зацепиться, то и вообще – в подкупе. Если реакции положительной не будет, то Россия приостановит свое членство в этой организации до разрешения конфликта в Югославии.
– Но…
– Что?
– Зачем мы оттуда уходим?
– А мы уходим? – усмехнулся Император. – Мы приостанавливаем свое членство до того момента, когда посчитаем, что нам пора возвращаться. Это акт протеста. Демарш. Кроме того, он развязывает нам руки и позволяет делать некоторые шаги, которые ранее были нам недоступны. Кроме того, особо отпишите, что Иосиф Павлович должен эвакуировать Данило и его двор в Сербию. Да и вообще, пускай закругляется с этой судебной клоунадой. После чего Данило требуется короновать, а оппозиционеров объявить вне закона. Югославского закона, дабы они официально оказались в статусе инсургентов. Да и вообще, пора бы подготавливать формальную почву для войны. По срокам. Рекомендую Иосифу Павловичу уложиться в три дня. Как он будет выкручиваться – его дело. Но тянуть с этим делом не следует, потому что Лондон, безусловно, попытается вывернуть дело на свой лад. И нам нужно их опередить.
Глава 5
– Сэр, – обратился слуга к премьер-министру, – к вам лорд Генри Стаффорд, 1-й граф Иддесли.
– Я вас очень рад видеть, – Уильям Гладстон встал навстречу Генри Стаффорду с самым доброжелательным видом, который только мог изобразить.
– Взаимно, – улыбнулся Генри формальной, натянутой улыбкой. – В письме было сказано, что вы хотели переговорить со мной по какому-то вопросу с глазу на глаз. Признаться, я не очень стремлюсь с вами секретничать, но вы меня заинтриговали.
– Прошу, – махнул Гладстон на кресло, – присаживайтесь.
– Разговор будет долгим? – вопросительно поднял бровь Стаффорд.
– Вероятно… – премьер-министр улыбнулся и решил чуть подождать, давая возможность своему гостю сесть на свое место. – Вы, наверное, уже в курсе, что вас назначили на пост хозяина Foreign office благодаря моей поддержке. Ее Величество сильно переживала из-за того, что в одном кабинете сойдутся два столь разных по своим взглядам человека. Но я настаивал как мог ради вашего назначения…