Смерть дня
Шрифт:
Я видела кое-какие из этих материалов. По большей части письма и личные журналы, имеющие отношение к семье. Несколько попыток исторического повествования, но явно не похожих на то, что мой настоятель назвал бы "достойным обзором". Многие представляли собой чисто анекдотические описания, где слух на слухе ехал и слухом погонял.
Я сменила тактику.
– До недавнего времени в Квебеке свидетельствами о рождении занималась церковь, правильно?
Мне рассказывал отец Менар.
– Да. Всего несколько лет назад.
– Но документы на Элизабет так
– Нет. – Молчание. – У нас случилось несколько трагических пожаров за эти годы. В 1880-м сестры Непорочного зачатия построили чудесный материнский монастырь на берегу Мон-Ройяль. К несчастью, он сгорел дотла через тринадцать лет. Наш материнский монастырь обрушился в 1897-м. В пожарах мы потеряли сотни бесценных документов.
Мы на какое-то время замолчали.
– Сестра, вы не знаете, где еще я могу поискать информацию о рождении Элизабет? Или ее родителей?
– Гм... ну, наверное, можете попробовать в светских библиотеках. Или в исторических обществах. Или в каком-нибудь университете. Семьи Николе и Беланже произвели на свет несколько важных персон французско-канадской истории. Я уверена, что их изучают в историческом аспекте.
– Спасибо, сестра. Так я и сделаю.
– В Макгилле есть профессор, которая занималась исследованиями в наших архивах. Ее знает моя племянница. Профессор изучает религиозные движения и интересуется историей Квебека. Не помню, кто она конкретно, антрополог или историк. Может, она вам что-нибудь подскажет. – Сестра Жюльена замялась. – Конечно, университетские источники отличаются от наших.
Я мысленно согласилась, но промолчала.
– Вы не помните, как ее зовут?
Возникла длинная пауза. Я расслышала чужие голоса на линии, далекие, будто доносившиеся с другого берега озера. Кто-то засмеялся.
– Это было давно, извините. Могу спросить у племянницы, если хотите.
– Спасибо, сестра. Я последую вашему совету.
– Доктор Бреннан, когда вы закончите с останками?
– Скоро. Если все пойдет как надо, я сдам отчет к пятнице. Запишу возраст, пол, расу и другие наблюдения, потом проанализирую, совпадают ли они с данными о Элизабет. Вы можете отослать в Ватикан то, что посчитаете нужным.
– Вы позвоните?
– Конечно. Как только закончу.
На самом деле я уже закончила и точно знала, что будет в отчете. Почему бы не сказать им сейчас?
Мы попрощались, я отключилась, подождала гудка и снова набрала номер. Где-то в городе зазвонил телефон.
– Митч Дентон.
– Привет, Митч. Темпе Бреннан. Ты все еще самый главный босс?
Митч возглавлял кафедру антропологии, которая наняла меня преподавателем на неполный рабочий день, когда я только приехала в Монреаль. С тех пор мы дружим. Он специализируется на Французском палеолите.
– Завяз по уши. Хочешь прочитать у нас курс летом?
– Нет, спасибо. У меня к тебе вопрос.
– Давай.
– Помнишь, я говорила тебе о своем археологическом исследовании? Для епархии архиепископа.
– Кандидат в святые?
– Точно.
– Конечно. Лучший случай в твоей практике.
– Да. Но заметила кое-что странное, мне нужно узнать побольше о ее прошлом.
– Странное?
– Неожиданное. Слушай, одна из монахинь сказала, что в Макгилле кто-то занимается исследованием религии и истории Квебека. Не припоминаешь кто?
– Как же, как же! Наша Дейзи Джин собственной персоной.
– Дейзи Джин?
– Для тебя доктор Жанно. Профессор религиозных наук и лучший друг студентов.
– Подробности, Митч.
– Дейзи Жанно. Официально работает на кафедре религиозных наук, но также читает лекции по истории. "Религиозные движения Квебека", "Древние и современные верования" и тому подобное.
– Дейзи Джин? – повторила я.
– Всего лишь прозвище. Лучше ее так не называть.
– Почему?
– Она может повести себя несколько... странно, говоря твоими словами.
– Странно?
– Неожиданно. Жанно из Дикси, понимаешь?
Я пропустила замечание мимо ушей. Митч из Вермонта. Он так и не смирился с моей южной родиной.
– Почему ты считаешь ее лучшим другом студентов?
– Дейзи проводит с ними все свободное время. Вывозит на экскурсии, дает советы, путешествует с ними, приглашает к себе на обеды. Перед ее дверью постоянно стоит очередь несчастных душ, ищущих утешения и совета.
– Здорово.
Он хотел что-то сказать, но оборвал себя на полуслове.
– Наверное.
– Доктор Жанно может что-нибудь знать о Элизабет Николе и ее семье?
– Если тебе кто-нибудь и поможет, то только Дейзи Джин.
Митч дал мне ее номер, и мы договорились встретиться в ближайшее время.
Секретарь сказала мне, что доктор Жанно принимает с часу до трех, и я решила зайти после обеда.
Чтобы понять, когда и где можно оставить машину в Монреале, надо обладать аналитическим умом, достойным степени по гражданскому строительству. Университет Макгилла находится в сердце Сентервилля, поэтому, даже если удастся понять, где разрешено парковаться, найти свободное место практически невозможно. Я обнаружила одно на Стенли, где, похоже, можно останавливаться с девяти до пяти с первого апреля по тридцать первое декабря, кроме промежутка с часа до двух по вторникам и четвергам. Районного разрешения не требовалось.
Пять раз дав задний ход и основательно повертев руль, я сумела втиснуть "мазду" между "тойотой" и "олдсмобилем-катлас". Неплохо на крутом подъеме. Вылезая из автомобиля, я почувствовала, что жутко вспотела, несмотря на мороз. Взглянула на бампер – до соседней машины еще около шестидесяти сантиметров. Отлично.
На улице уже не так холодно, как раньше, но скромное потепление принесло с собой повышенную влажность. Облако холодного, мокрого воздуха повисло над городом, небо приобрело цвет старой консервной банки. Пока я шла вниз к Шербрук и на восток, начался тяжелый мокрый снег. Первые снежинки растаяли, как только коснулись асфальта, следующие задержались, угрожая превратиться в сугробы.