Смерть Донжуана
Шрифт:
"Ангел, стоящий на пути" имел успех. Я имею в виду не шумный, с битьем в барабаны, с прорывом в первые ряды бестселлеров успех; но тем не менее, он не прошел незамеченным. Святая троица( "Санди Таймз", "Обзервер" и "Санди Телеграф") упомянула о нем, как о произведении значительном; и критик Би-Би-Си отозвался очень прочувствованно, обнаружив в романе неизвестные мне глубины и очень меня этим удивив.
Я был изрядно удивлен также полученным гонораром, потому
Мне стало совершенно ясно, что читающая публика жаждет моих книг. Я сел и написал вторую.
Ее ожидал полный провал.
И этот удар настиг меня как раз тогда, когда один я только перенес.
"Голубые таблички" кончились, и Корпорация с облегчением умыла руки, расставшись со мной. По мере нашего взаимодействия становилось все заметней, что я опасное животное - чужак с идеями.
Хуже того, меня бросила Пэт.
Без тени упреков и сожалений. Мы об этом уславливались заранее.
– Когда почувствуешь, что хочешь уйти, - сказала она в самом начале наших встреч, - снимай шляпу с гвоздика и катись. Никаких душераздирающих сцен.
В конце концов именно она забрала шляпку и ушла.
– Я выхожу замуж, - сказала она.
– Кто этот несчастный?
– спросил я.
– Не могу дождаться, когда услышу его имя.
– Мой босс.
Я уставился на нее:
– Бог мой, а ведь мне казалось, в тебе есть некоторая оригинальность.
Она рассмеялась. Она выглядела такой счастливой, черт побери.
– Как эта бредовая идея закралась в твой крошечный мозг? поинтересовался я.
Она снова рассмеялась.
– Наверное, это очень старомодно, но я влюбилась.
– А я, вероятно, должен разразиться слезами?
– как можно ядовитей протянул я.
Она продолжала смеяться. Она была выше булавочных уколов.
– Это так здорово, когда влюбляешься. Ты тоже все поймешь в один прекрасный день, Энтони.
И хотя до тех пор я этого не знал и ничего такого не предполагал, она была права. О, как права она была!
Так что внезапно прекрасное и содержательное лето кончилось. Буквально и фигурально, кончились игры и забавы.
Мгновение назад, опираясь на два столпа своего существования "Голубые таблички" и "Гренадье", я чувствовал себя уютно в своем райке; но вдруг ангел занес карающий меч, и я оказался повержен в прах: сериал кончился, Пэт ушла, а второй мой роман провалился с треском.
Как говорится, полный завал.
В этот унылый период я провел уикенд за городом, в месте под названием Фьютон-Лейси.
Там был, как водится, Фьютон-Лейси-Хауз, а в нем - большое разнообразие молодежи и молодящейся публики. Я испытывал умеренный интерес к одной из девиц. Но очень умеренный. Она
Фьютон-Лейси-Хауз принадлежал неким Дарси, а миссис Дарси очень симпатизировала барону. Насколько я понимаю, в далеком прошлом она симпатизировала ему ещё горячей, старик был не промах в свое время.
Великое событие должно было состояться в эту субботу. Конная выставка и спортивные состязания Фьютон-Лейси.
Чтобы снискать хоть какой-то успех в этой толпе, необходимо было говорить и думать, как лошадь.
Что, как говорится в кино, автоматически сбрасывало меня со счета.
Как вид транспорта, лошадь кажется мне докучливой, как форма упражнений - пугает.
Естественно, в этот уикенд свое мнение я держал при себе, чтобы не оказаться побитым камнями; так что в субботу я покорно отправился к месту действия в таком же радостном возбуждении, как и окружающие; или почти таком же.
Что подействовало на меня угнетающе более всего, так это очевидное процветание всех и каждого.
Фьютон-Лейси находился в поясе обитания биржевых дельцов, и население пригорода собралось во всей красе. "Роверы", "консулы" и "ягуары" с густым вкраплением "роллсов" образовали сверкающее кольцо вокруг площади.
Вынули корзины для пикника; расставили маленькие столики; водка, джин, виски, шампанское - только скажи, вот и оно, и в таком количестве, сколько пожелаешь. Лошади, такие же сверкающие и ухоженные, как и "роллсы", слонялись неподалеку.
Я только недавно ознакомился с цифрами продаж моего катастрофического второго романа, и, естественно, не рассчитывал на дальнейшие поступления, кроме аванса(двести фунтов). Двести фунтов вознаграждения за шестимесячный труд не располагают к покупке сверкающего черного "ровера" и не сулят даже в отдаленном будущем услуг латиноса в белом фраке, открывающего шампанское.
"Ну их всех к черту", - думал я, все ещё чувствуя себя способным прокормиться пером.
– А теперь, - восторженно сообщила мне миссис Дарси,игра "музыкальные стулья" для всех от двенадцати до восемнадцати.
– Просто изумительно, - в тон ей просюсюкал я, и в это мгновение родилась идея.
И не говорите мне, что идея - это не чудо. Я лучше знаю. Мгновение назад ваш ум был бесплодной Сахарой; но в следующее в пустыню хлынула вода, и большие золотистые плоды закачались на ветках среди некогда пожухлой листвы.
Откуда? Как?
– доискиваться бессмысленно. Бессмысленно и кощунственно. Чудо свершилось; благодарение Господу, явившему чудо.
– Дети в наше время просто обожают пони, - проблеяла миссис Дарси у меня за спиной.