Смерть ей к лицу
Шрифт:
– Я Шаеган, – иронично улыбнулся муж с кустистыми усами. – И да, я часть твоего прошлого, настоящего, будущего, Ватрушечка.
– Но ты феникс! – воскликнула, отпрянув.
– Ты тоже, – мурлыкнул Шаеган и всё-таки запечатал мне рот жадным поцелуем.
Близость моих мужчин всегда действует на меня убийственно. Вот и сейчас я лишь вцепилась в плечи Шаегана, теряясь в его собственническом поцелуе.
– Что значит ты тоже? – прошептала, стараясь вернуться к нужной теме и восстановить поплывшие мозги.
– Я искал тебя сотни лет, – урчал муж, покусывая губы и зарываясь пальцами
– Я не убегаю. Просто….
Договорить не успела, Шаеган с рыком углубил поцелуй. Его пальцы сомкнулись на ягодицах, и меня вздёрнули наверх. Вскрикнув, крепче обняла его. Муж был напорист и целовал глубоко, почти выбивая весь воздух из лёгких.
Волшебник куда-то направился. Мне уже совсем плевать куда. Я пропадала от этих властных губ, рук. И окутывающего меня родного запаха. Ведь там, когда горела, сама себе призналась, что полюбила их всей душой. А возникшие вопросы задам чуть позже. Нам ведь больше не угрожают жрецы. Правда?
Острое желание пронеслось по всему телу, концентрируясь между ног. Кажется, я совершенно зависима от этих ласк, порочной близости. От мужчин. Моих мужей.
Шаеган отпустил, но продолжал целовать. Оглаживая бёдра и бока, его руки поползли наверх. А я трепетала и тянулась сама. Ближе. Теснее. С губ срывались тихие стоны от этих собственнических прикосновений.
Глаза закрыты, я, словно воск, плавлюсь в горячих руках. Чувствую жар от ладоней, но они не обжигают, лишь наполняют меня тягучей медовой негой.
Одежда слетела с меня или сгорела, но я чувствую его ладони на груди. А губы вновь смяли в голодном поцелуе. Безропотно позволяю ему всё. Вздрагиваю от острых искорок наслаждения.
– Шай! – тихонечко стону, выгибаясь. Мужские пальцы просочились между ног и нежно ласкают мою плоть, продавливая, проникая.
– Что, моя карамелька? – урчит Шаеган, выпивая дыхание.
Распахиваю веки и затуманенным взором смотрю в небесно-голубые глаза мужа. От весельчака и балагура не осталось ни следа. Сейчас Шаеган совсем серьёзен. Соблазняет меня и еле сдерживается. Я отчётливо ощущаю, как напряжён муж. Он дрожит и тяжело дышит, продолжая кружить по моим складочкам. Чувствую его голод, он вибрирует вокруг нас, и язычки пламени вырываются от мужа, облизывая мои ноги и лаская нагое тело.
– Не останавливайся, Шай, – шепчу, царапая рельефный торс, задевая тугие соски, и тянусь сама за поцелуем.
С хриплым рыком Шаеган подхватывает вновь на руки и, не сдержав свою силу, закрывает нас в огненном шторме. Обнимаю его торс ногами, зарываюсь в волосы. И со всей животной страстью отвечаю на поцелуй. Раскалённая головка его члена касается моих складочек. Волшебник тянет, дразнит и ласкает плотью.
– Шаеган! – хнычу, дёргаясь от нестерпимого желания соединиться.
И муж, наконец, толкается. До упора, на всю длину. Мой стон переходит в крик. Я выгибаюсь в сильных руках, ощущая каждой клеточкой, каждой мышцей его в себе. Шай с шипением выпускает горячий воздух прямо в губы. Мы горим, воздух раскалён и дышать трудно. Всё нутро сводит в потребности. И мир переворачивается.
Шаеган опускает меня на широкую кровать и срывается в жёстком ритме. Он не даёт ни шанса на отступление.
– Я сказал правду, Вика, – хрипло шепчет Шаеган, чуть отстранившись, но продолжая двигаться во мне и на мне.
– О чём? – не понимаю, чувствую, как сейчас взорвусь.
– Я никогда не поступлю так, как сделал Вартан. Не променяю тебя, душа моя.
– Знаю, – облизнув губы, притягиваю его и кричу снова от обрушившегося с новой силой натиска.
Горящие ладони мужа обхватывают шею. Он снова клеймит мои губы, кусает язык и буквально передаёт свой огонь через поцелуй. Доводя до предела. Меня распирает. Всю. Огонь уже внутри меня.
– Больше не могу, – хнычу, извиваясь.
– Отпусти себя. Доверься, Эклерчик, – выдыхает Шаеган, и мир разлетается на мириады осколков в ярком наслаждении.
Сознание почти меркнет. Слышу, как с рыком приходит к своему оргазму муж и уносит в огненную эйфорию.
Меня нет. Нас нет. Мира вокруг нет. Я лишь чувствую губы мужа. Он водит ими по моей разгорячённой коже, посылая новые волны возбужденных искорок по венам. Целует снова. Губы, щеки, шею, плечи, грудь. Прикусывает чувствительные соски. И безустанно гладит. Трогает. Сжимает. Ласкает между ног, вновь воспламеняя меня. И глубоко дышит мной, шепча откровенные пошлости, не давая нашему огню вожделения угаснуть. Жмурюсь крепче, но очень хочу, чтобы он воплотил всё сказанное.
Глава 40
Утро началось с продолжения страстной ночи. Один контрабандист целовал оголенное плечо и шею. Мурлыкал что-то себе под нос. Сжимал в руке грудь, перекатывал вершинку. Сама потянулась за лаской, запрокинув руку за голову, зарылась в волосы мужа, прижимаясь филейной частью к его паху. Желание теплыми волнами растекалось по венам. Я уже была возбуждена сверхмеры. И низ живота требовательно тянуло.
– Мм-мм-м, – промычала с улыбкой. Мне в кои-то веки не снились кошмары. Ни прошлое Торвики, ни смерть близких, ни падение Хаадара. И пробуждение в сладкой неге, к такому можно быстро привыкнуть.
– Пахнешь одурманивающе, – наглый мужчина раздвинул шире мои ноги и толкнулся, немного грубовато соединяя нас.
– Аа-ах! – распахнула веки, изумлённо уставившись на Шаегана. Муж притянул к себе и закрыл рот жёстким поцелуем.
Его резкие движения неумолимо толкали меня в бездну порочного наслаждения. Моё тело вновь воспламенилось. Я натянута словно тетива, нанизана и полностью в его руках.
Сладкий оргазм полностью затопил в утреннем свете. Шаеган быстрыми толчками догнал меня и рухнул со спины.
– Доброе утро, мой Бисквитик, – мурлыкнул муж, перекатывая под свой бок и укладывая на грудь.
– Привет сухарик, – лениво выдохнула, улыбаясь.
Прикрыла глаза, дремля в крепких руках. Волшебник гладил плечи и спину, зарывался носом в волосы и дышал мной. Вспомнила вчерашний незаконченный разговор и приоткрыла один глаз.
– Ты сказал: я – феникс. Как такое возможно?
– А ты не задумывалась, почему огонь не причинил тебе вреда? – выгнул бровь Шаеган. Любит он отвечать вопросом на вопрос.