Смерть ей не к лицу
Шрифт:
К нему подошел полицейский и сообщил, что следователь Малышко хочет поговорить с актером. Глазов отвесил присутствующим комический придворный поклон и удалился.
— Шоу продолжается, — хихикнула Лариса.
— Чего это они все такие веселые? — Дина в другом углу холла с недоумением оглянулась на Надю и Марину. — Ничего смешного не происходит…
Глазов вышел от следователя довольно быстро, не прошло и десяти минут. Вслед за ним был вызван Геннадий Спиридонов.
— Воображаю, какие заголовки будут в завтрашних
Зинаида в ответ заявила, что ей срочно надо выпить, и удалилась. Лариса хотела к ней присоединиться, но тотчас же передумала. Она никак не могла понять, чем следователь так испугал гримершу. С ее точки зрения, он был ослом, который готов проглотить все, что они ему предложат.
— Пойду-ка я тоже чего-нибудь выпью, — заметила Надя. — Девочки, вам принести что-нибудь? Фиг знает, сколько будет продолжаться допрос…
Марина сказала, что ей ничего не хочется, Дина попросила апельсиновый сок, и помощница гримера ушла.
— Вообще странно, — нерешительно заметил Голубец Володе. — Вся эта история… — он не договорил, передернул плечами, но Володя и так понял, о чем думал режиссер.
— Вася! Подойди-ка сюда.
Актер нехотя повиновался. До того он сидел в кресле, и вокруг него как-то само собой образовалось пустое пространство. Все члены съемочной группы предпочитали держаться от него на расстоянии.
— Тебе не нужен адвокат? — без всяких околичностей спросил Володя.
— Мне? Зачем?
— Вася, — вмешался Антон, и в голосе его прорезались умоляющие нотки, — это ведь не ты ее, а?..
— Да идите вы!..
— Ты или не ты?
— Да не я, конечно! Вы что, все с ума посходили?
— А почему Коля сказал…
— Врет он все, — с ненавистью ответил актер. — Не заходил я к ней! Ни сегодня, ни вчера, ни… вообще никогда!
— То есть он придумал, что видел тебя у ее дверей?
— Ну да!
— А почему ты ушел через черный ход? — допытывался Антон. — Они правы, что обратили на это внимание, я ведь тоже помню, что ты всегда ходил через главный вход…
— Это тебя не касается, — огрызнулся Вася, и глаза его стали совсем васильковыми. — У меня была причина.
— Смотрите-ка, оператор уже выходит, — вмешался Володя.
Спиридонов подошел к ним.
— Вась! Там тебя ждут…
Он ухмылялся, все морщины на его лице пришли в движение. Антон почувствовал смутное беспокойство. Что-то было не так, не так, совсем не так, он ощущал это своим режиссерским чутьем, но никак не мог понять, что же именно.
— Не поминай лихом, — глумливо добавил оператор, когда Вася, понурив голову, двинулся навстречу своей судьбе.
— И все-таки я думаю, что ему потребуется адвокат, — вполголоса заметил Володя, когда дверь за актером затворилась.
…Увидев, что следователь лишь немногим старше его, Вася малость
— Вы уже знаете, что случилось, — начал Павел, — и знаете, что подозрения падают на вас. Меня интересует, насколько они оправданны.
— Ни насколько, — сипло ответил Вася. — Все это вранье.
— Где вы были сегодня с тринадцати тридцати пяти до половины третьего?
— Поехал на машине кататься.
— Подробнее, пожалуйста.
Вася мрачно посмотрел на него.
— Я катался на машине, — с вызовом повторил актер. — Тут возле города есть недостроенная дорога, я и гонял по ней, пока не надоело.
— Один?
— Да, один.
— Может быть, вас кто-то видел?
— Не уверен. Шел дождь, там никого не было. На повороте меня занесло, и я врезался в дерево. После этого я и решил, что хватит. Развернулся и поехал в гостиницу, и тут узнал… счастливое известие.
— Вы видели сегодня Наталью Теплову?
— Видел. За завтраком. Она хохотала громче всех, а потом стала цепляться к сценаристке.
— Марине Шипучкиной?
— Ее так зовут? — искренне удивился Вася. — Я думал, ее фамилия — Шереметьева. На сценарии, по крайней мере, так написано.
— Вы знаете, по какой причине актриса не любила сценаристку?
— По такой причине, что она сука. Я про актрису, если что.
— А подробнее?
— По-моему, я ответил достаточно подробно.
Но следователь молчал, и Васе волей-неволей пришлось объяснить:
— С Наташкой было не так уж плохо работать, но в жизни она вела себя как последняя дрянь. Она дружила с Зинкой и знала, что ей нельзя пить. А потом взяла и напоила ее. Просто так, для смеха. И Марину доставала, зная, что ей самой ничего за это не будет.
— Вы уверены, что Марина не смогла бы за себя постоять? Вы настолько хорошо ее знаете?
Вася скривился.
— Вы что, хотите сказать, что Марина могла… Да ну, бред!
— А кто мог?
— Не знаю. Понятия не имею. И вообще, мне это неинтересно.
— Значит, сегодня в номер вы к Тепловой не заходили?
— Нет. Ни сегодня, ни в любой другой день.
— Ну что ж, — сказал Павел и взялся за трубку.
Через минуту на пороге кабинета нарисовались двое: капитан Теличкин, на ходу натягивавший латексные перчатки, и лейтенант Петраков с камерой в руках.
— Вызывали? — спросил Петраков, ухмыляясь.
— Да. — Павел повернулся к актеру: — Встаньте с места, пожалуйста.
— Это еще зачем? — недружелюбно спросил Вася.
— Нам придется вас обыскать. Извините, служба.
— А камера для чего?
— Чтобы вы потом не вздумали нас обвинять, что мы вам что-то подбросили. Леня, запись… Тимофей Петрович, начинайте.
И капитан принялся за дело.
— Это что? — спросил он, вытаскивая из правого кармана джинсов подозреваемого пластиковую карточку.