Смерть героя
Шрифт:
Да если бы у него был миллион жизней, он бы отдал за Фалько их все, сразу и не задумываясь! Ради него он был счастлив пойти на любые испытания, пожертвовать всем, отринуть все блага мира, с радостной улыбкой вытерпеть какие угодно муки!..
Но только не эти.
"…Фалько был человеком, каких рождается один на миллион…"
"…дай мне уйти, Тигр… Прошу…"
"…раз
"…нет, не прошу — умоляю тебя…"
"…благородный, добрый, верный, отважный…"
"…дай мне уйти… Я не виновата… Ни в чем…"
"…честный, справедливый…"
"…п-прошу… П-пожалуйста… Услугу… П-прошу…"
"…с огромной, чистой душой…"
"…ты стал кинжалом в его скрюченной подагрической ручке…"
"…если он твой друг — он умрет за тебя…"
"…он отлично платит…"
"…он рядом — и ты чувствуешь, что с тобой ничего не может случиться…"
"…единственная услуга, которую я могу тебе оказать, парень…"
"…ты за ним — как за каменной стеной…"
"…на что поспорим, милая…"
НЕТ!!!..
Задыхаясь от бега и неизбывного, рвущего на части и яростно пожирающего его душу горя, Найз в изнеможении рухнул на землю, не заботясь о том, где он, и не видит ли его кто, уткнулся лицом, мокрым то ли пота, то ли от слез, в горячую сухую траву и застыл.
Фалько, Фалько…
Что ты наделал…
Как ты можешь так жить…
Ты, из всех людей на белом свете!..
Ты!..
И как жить теперь мне?..
Ты для меня был всем… Ты — это я… а я — это ты…
А теперь…
Что же будет теперь со мной?..
Как же я…
А что я скажу дяде Лимбе?!
При этой мысли сердце Найза в ужасе дернулось и пропустило удар.
Подумать только, еще несколько секунд назад он думал, что ничего хуже случиться уже не может!..
Зачем я рассказал ему о своих подозрениях, зачем?!..
Что наделал Я?!..
Как легко представить эту сцену…
Вот он заходит в домишко старика. После яркого летнего утра полумрак в единственной комнатушке кажется почти
А он, Найз, широко улыбается и весело выкладывает: "Дядя Лимба, у меня замечательные новости: Фалько выжил, и живет при дворе гельтанского короля. Чем занимается? Сначала он убивал за деньги на арене, а теперь служит наемным убийцей и грабит трупы. Но, что особенно радует, он отнюдь не растерял своего искусства в обращении с оружием: при мне он перерезал горло раненому шестнадцатилетнему парню, умолявшему его о пощаде, и из мести отравил ни в чем не повинную женщину, потому что не успел ее зарезать!".
Что ты наделал, Фалько…
И что наделал я…
После яркого летнего утра полумрак в единственной комнатушке щелястой развалюшки Лимбы кажется почти материальным, непроницаемым, как стена из обсидиана.
Но постепенно глаза привыкли.
Разбуженный скрипом рассохшихся половиц под ногами, старый оруженосец открыл глаза и секунду смотрел перед собой, вспоминая события прошлой ночи.
Потом он осторожно приподнялся на локте, повернул худое заросшее лицо к остановившемуся посреди комнатки Найзу и, не произнося ни слова, устремил на него умоляющий взгляд, будто от того, что скажет сейчас мальчик, зависели судьбы всего мира.
Найз молчал.
Первым сдался Лимба.
— Ну, что?.. — осипшим от волнения голосом прошептал он. — Ты… был во дворце?
— Да, был, — кивнул Найз.
— И… ты нашел того… со шрамами?.. Это… Фалько?..
— Да. Я нашел его. И — нет, это не Фалько. Фалько погиб смертью героя. Двадцать лет назад.