Смерть Хаоса

Модезитт Лиланд Экстон

– Время от времени я бываю прав.

– Довольно часто.

– Более чем, – дополнила Кристал.

После Энстронна, Клариона и Сигила мы остановились на том самом постоялом дворе, где торговец пытался заставить меня продать ему мой посох. Здание не изменилось: те же стены без окон, черепичная крыша и деревянные скамьи. Впрочем, прошло не так уж много времени. Менее четырех лет назад я брел пешком по Главному тракту, тщетно пытался заигрывать со встретившейся мне по дороге девушкой по имени Шрезан. Тогда, не подозревая о сокрытой

в моем посохе силе, я отбился им от иноземного торговца, а о существовании Тамры и Кристал даже не подозревал.

Спешиваясь, я глубоко вздохнул.

– Воспоминания нахлынули? – спросила Кристал.

– Мне кажется, будто с той поры прошла целая жизнь.

– Так оно и есть.

Она была права. Ты можешь вернуться домой, но это уже не тот дом. Вот почему, наверное, тетушка Элизабет хотела, чтобы мы остановились у нее.

Когда незадолго до заката на горизонте показалась темная линия стены Найлана, Валдейн подъехал поближе к Тамре и спросил:

– Где мы остановимся в Найлане?

Я хотя и смотрел не на нее, а в сторону Восточного океана, уловил лукавую улыбку Кристал.

– Не знаю, – ответила Тамра.

– У Совета имеется корпус для гостей, – сказала моя матушка, повернувшись в седле.

– Прекрасно, – пробормотал Джастин.

– Комнаты предназначаются для гостей Совета, а вы, несомненно, являетесь таковыми, – продолжила матушка с улыбкой. – Я позаботилась, чтобы все было готово, как только получила уведомление.

– Это позволит сэкономить деньги? – спросил Джастин.

– Не в том дело, – ответила матушка. – Уж кому, как не мне, знать: там уютнее, чем в гостинице…

– …а кроме того, – закончил за нее отец, – ваше пребывание там послужит Советникам напоминанием о том, что приглашены вы именно Советом.

Как и сам Главный тракт, могучие черные стены Найлана остались прежними: отвесными и гладкими, высотой в шестьдесят локтей, без зубцов, бойниц, амбразур, башен, рвов и мостов. С единственными воротами, которые на людской памяти никогда не закрывались.

CXXII

Фритаунский порт, Фритаун (Кандар)

Облаченные в мундиры солдаты с отливающими синевой стальными ружьями и патронташами выстроились на каменном пирсе у Великого Северного залива.

С мостика «Гордости Императора» маршал Дирсс обозревает безупречные светло-коричневые каре.

– Надеюсь, этот контингент тебя удовлетворит, – говорит командующий флотом Стапеллтри. – Их здесь более десяти тысяч. Отшельничий располагает лишь тремя тысячами, причем лишь у немногих из них уровень подготовки соответствует нашим требованиям. И ружей у них нет.

– Войск будет достаточно, равно как кораблей и пушек, – с улыбкой отвечает маршал, озирая покрывающие весь залив корпуса множества кораблей. – Не сомневаюсь, они прекрасно оснащены и способны выдержать любые шторма и нелегкое плавание. Здесь их ждет дальний путь.

– Заверяю

тебя, маршал, мы готовы исполнить наш долг, с чем бы нам ни пришлось столкнуться.

– Прекрасно, командующий! Надеюсь, попозже ты наведаешься ко мне, и мы выпьем по бокалу доброго хаморианского вина и таким образом отметим начало великого похода во исполнение повеления императора. Я слышал, что здешние вина тебе не нравятся.

– Я должен удостовериться, что погрузка идет по плану.

– А потом?

– Мы разведем пары.

– И ты зайдешь ко мне?

– Непременно.

– Буду ждать.

Дирсс кивает и, слегка касаясь перил, спускается по железной лестнице на палубу.

Стапеллтри не улыбается. Равно как капитан и матросы, молча стоящие навытяжку на металлических плитах.

CXXIII

Остальные еще умывались, когда мы с Кристал уже покинули гостевой корпус Совета: два этажа комнат, отделанных панелями и снабженных всеми удобствами. В прошлое мое пребывание в Найлане мне и в голову не пришло поинтересоваться, для кого предназначено это здание и кому оно принадлежит. Поскольку я все равно покидал Отшельничий, это казалось не имеющим никакого значения.

Когда Кристал остановилась, чтобы поправить ножны, я направил свои чувства вниз, в толщу скал, севернее порта, пытаясь дотянуться до залегавших, как считалось, в недрах Отшельничьего железных руд.

Это оказалось нетрудно. Меня словно окатило холодной водой, и я вздрогнул.

– Ух ты, что это?

– Прости. Я просто попытался дотянуться до источника гармонии.

– Ну, это было понятно.

– Я же попросил прощения.

– Думаю, тебе надо поесть, – заявила моя супруга, и была права, пусть и нуждалась в опеке не меньше меня самого.

Было еще рано, но портовые рабочие и матросы уже направлялись к гавани. Фургон катил вниз к причалу, у которого был пришвартован единственный торговый корабль, прибывший из Сарроннина.

– Есть охота, – признался я. – Здесь должны быть заведения, которые открываются рано.

– Надеюсь, – отозвалась Кристал, чей желудок урчал так же громко, как и мой. – А с чего ты решил уйти оттуда в такую рань?

Я пожал плечами.

– Отец сказал, что в полдень у нас встреча с Советом, а потом… да не знаю. Мне просто захотелось погулять здесь с тобой.

Работник соскочил с фургона, остановившегося перед бакалейной лавкой, и мы чуть притормозили, чтобы его объехать. Промелькнула тень, отброшенная скользнувшим по небу облачком. Внизу, за выходом из гавани, вспенивались белыми бурунами морские волны.

И тут меня буквально пронзило странное чувство: прочные, надежные каменные строения показались мне какими-то кособокими, кренящимися, заваливающимися на меня и готовыми вот-вот рухнуть. Я заморгал, силясь отогнать это ощущение. Кристал сжала мою руку, и мы переглянулись.